Вот уже более 26 лет в казачьей общине «Спас», расположенной в Боровском районе Калужской области на территории усадьбы «Белкино», помогают обретать трезвость людям, зависимым от алкоголя и наркотиков. Отличительной особенностью реабилитации в «Спасе» можно назвать то, что зависимость от химических веществ понимают в общине, прежде всего, как страсть, и для избавления души от страсти человеку предлагаются духовные средства. Руководитель общины, атаман Игорь Константинович Лизунов сравнивает ее уклад с укладом монастырским и убежден, что победить демона без Божией помощи невозможно, а это означает, что реабилитация, которой занимаются здесь опытные специалисты, будет иметь положительный результат только тогда, когда центральное место в ней занимают молитва и участие в церковных таинствах. О выздоровлении в общине, реабилитации и профилактике алкоголизма и наркомании, а еще о необходимости возвращения народа к традиционным ценностям наша сегодняшняя беседа с ним.
Игорь Константинович, расскажите, пожалуйста, как давно существует общинный центр «Спас» и для чего он был создан?
Традиционно нас называют «Казаки общины Спас» или Обнинская городская казачья община «Спас». На территории усадьбы «Белкино», где мы существуем с 1998 года, находятся две организации: это Обнинская городская казачья община «Спас» и автономная некоммерческая организация Общинный центр педагогики «Спас», которая была образована в 2006 году. К этому времени мы уже начали заниматься вопросами реабилитации и старались выполнять задачи, поставленные перед нами в то время самой жизнью. Силами общественной организации выполнять эти задачи было уже невозможно.
Так как община наша казачья, соответствующим всегда было и понимание того, как нужно жить. «Жить Богу служить», конечно же, в лоне Русской Православной Церкви, поддерживать государство, помогать людям. Со временем эти цели лишь уточнялись. Основной акцент c cамого начала был сделан на военно-патриотическую работу с детьми. Однако примерно с 2000 года в нашем обществе появилось очень много людей, страдающих разного рода зависимостями. Возвращаясь к мирной жизни после военных действий, участники локальных конфликтов нуждались в психологической поддержке, материальной помощи и пр. Кто-то озлобился, кто-то растерялся и совсем оторвался от общества...
Те годы были трудными практически для всех людей в России. Так что наше перепрофилирование, если можно так выразиться, произошло естественным путем. Сама жизнь показала, что надо помогать людям, которые приходили к нам за помощью. На территории усадьбы мы развернули тогда строительство, нам нужна была рабочая сила, а им крыша над головой. Поначалу они вливались в наши ряды, стихийно, а потом мы все более ясно стали понимать, чему мы должны учиться, чтобы правильно организовать процесс реабилитации. Наряду с этим мы продолжали заниматься военно-патриотической работой с детьми.
Кто сейчас живет и работает в реабилитационном центре?
Трудятся в «Спасе» в основном горожане Обнинска и Боровска. Те, кто имеют семьи, живут дома. Постоянно в центре находятся люди, которые проходят реабилитацию. Есть и те, кто прошли курс, остались у нас и несут свое служение в общине уже не один десяток лет.
Бороться со страстью имеет смысл только духовными средствами
Какое значение имеет духовная составляющая в реабилитации в «Спасе»? И как к Вам пришло понимание того, что людям, желающим освободиться от зависимости, необходимо жить духовной жизнью?
Духовная составляющая имеет определяющее значение. В основу жизни общины положено исполнение богослужебного устава. Я много читал и интересовался тем, как была организована общинная жизнь на Руси. Вся она строилась вокруг Церкви. Некоторые общины со временем превращались в монастыри, другие оставались мирскими. Думаю, что я изучил бóльшую часть доступной литературы, посвященной общинной жизни, и, реализуя на практике эти знания, мы старались руководствоваться примерами прошлого.
В течение дня в «Спасе» вычитывается весь богослужебный круг. Сначала мы молились кратко, посещали богослужения в городской церкви, но со временем пришло понимание, что у общины должен быть свой храм, как сердцевина общинной жизни. Именно соборная молитва поддерживает, укрепляет и объединяет людей. За благословением на строительство храма мы обратились к отцу Илию (ныне схиархимандрит Илий (Ноздрин) духовник Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Примеч. Ред.). Батюшка благословил нас, поддержал. Помню, как я сказал тогда ему, что хочу в левом крыле здания поставить храм, но денег нет. «Ничего, говорит, Москва не сразу строилась». Позже к нам приезжал схиархимандрит Алексий из Ивановской области. В 90-е годы ему было 90 лет. Это был прозорливый старец, который видел Царя. Он тоже дал мне некоторые духовные советы о том, как надлежит развиваться нашему делу. Руководствуясь благословениями старцев, мы стараемся обеспечить духовную поддержку тем, кто хочет преодолеть зависимость.
Сложно представить, что человек с алкогольной или наркотической зависимостью соглашается исполнять богослужебный устав. Ведь это довольно трудно даже для здорового человека.
Если наркоману или алкоголику предоставить возможность жить по своей воле, заниматься тем, чем он хочет заниматься или занимался в прошлой жизни, ничего хорошего из этого не получится. В начале своей деятельности, когда мы только пробовали всё здесь устроить, нам помогло то, что мы все-таки казаки, и хорошо осведомлены о значении дисциплины. Поэтому и люди, которые приходят сюда, довольно быстро понимают, куда они попали и с какой целью.
Община «Спас», как я уже сказал, создавалась по подобию монастырской общины, и по духовному устроению ее можно сравнить с монастырем в миру. У нас есть устав, есть единый распорядок дня. Мы несколько лет находились в состоянии поиска оптимального устава, пытались опытно понять, сколько надо молиться, как, о чем, чтобы не перегрузить своих подопечных и в то же время обеспечить им определенную духовную нагрузку, что очень важно. Ведь так в любом обществе: если есть молитва, значит, есть жизнь, нет молитвы, всё останавливается и умирает.
Сегодня наша община это сформированная структура. Четкий распорядок помогает человеку, обратившемуся к нам за помощью, встроиться в общий ритм жизни. Если ему это не нравится, он всегда может уйти. Кто-то и уходит, так и не поняв, куда попал и зачем. А те, кто остаются, понимают, для чего здесь все устроено именно таким образом, видят подлинную заботу о себе. Ведь их никто не использует, не эксплуатирует их труд. Всё, что они делают, они делают для себя. Наркоманы, от которых отказываются даже родители, знают, что здесь им деятельно стараются помочь люди с положительным опытом выздоровления и высокой квалификацией специалисты своего дела. За минувшие годы мы, кажется, всё отработали до мелочей, и теперь при любой конфликтной ситуации существует свой алгоритм действий /
Успех реабилитации во многом зависит от того, удалось ли организаторам создать среду, в которой предстоит выздоравливать человеку. И на это, как правило, уходит очень много времени, сил и средств. Мы считаем, что нам удалось такую среду создать. «Спас» это своего рода братство, где есть всё для выздоровления и для спасения души. Есть храм, богослужение, есть возможность участвовать в церковных таинствах, исполнять заповеди о любви к Богу и ближнему. Есть братья, которые помогают выздоравливающим алкоголикам и наркоманам, есть и те, кто нуждается в помощи. Только надо все это делать, это процесс.
Но ведь к вам попадают, если я правильно понимаю, чаще нецерковные люди. Для них нередко даже зайти в храм проблема…
Мы начали с Вами говорить о духовной составляющей процесса реабилитации. Давайте вспомним, что такое зависимость? Зависимость это в том числе, или даже прежде всего, страсть. А бороться с демонами имеет смысл только духовными средствами. В светских программах реабилитации духовная составляющая отсутствует, но ведь человек не может победить демона своими силами без Божией помощи.
Кроме того, процесс реабилитации в светских учреждениях нередко включает в себя разнообразные методики, базирующиеся на основе той или иной психологической школы, которых расплодилось теперь великое множество. Часть из них включает в себя оккультные или сектантские практики. И где же гарантия, что человек не повредится духовно от такого лечения? Некоторые зависимые попадают к нам после этих методик, и их приходится реабилитировать прежде всего духовно.
В общине, как я уже сказал, есть свой храм. Священник приезжает к нам раз в две недели, чтобы отслужить Литургию, поисповедовать и причастить желающих. Дважды в месяц батюшка служит молебны молебен о страждущих с акафистом иконе Божией Матери «Неупиваемая Чаша» и благодарственный молебен с акафистом «Спасу Нерукотворному». Находясь в «Спасе», люди постепенно вживаются в церковную жизнь. Ведь среди них есть и те, кто побывал «за гранью реальности», и такие люди держатся за возможность быть в лоне Церкви. Конечно, по-хорошему, в процессе реабилитации требуется большая духовническая работа, но священники сегодня очень загружены, духовников не хватает, а тех, кто имеет призвание окормлять наших подопечных, которые глубоко поражены духовно, вообще очень мало. Конечно же, нам очень был бы нужен духовно опытный наставник, человек, который мог бы дать совет, повести за собой тех, кто деятельно желает освободиться от страсти.
С другой стороны, только духовных средств недостаточно для преодоления химической зависимости. Известно много печальных примеров, когда помогать наркоманам и алкоголикам вызываются монастыри или приходы. Страждущих заселяют в какую-нибудь избушку, а в качестве реабилитации предлагают им работу на ферме и посещение богослужений. Но это нельзя назвать реабилитацией. Реабилитация людей с химической зависимостью предполагает наличие квалифицированных специалистов, которые знают свое дело. Это сложнейший процесс, и он не оканчивается курсом, включающим в себя ряд необходимых медицинских, психологических и прочих мероприятий. По окончании такого курса, человеку необходимо вернуться в общество, социализироваться, и в дальнейшем постоянно находиться под неким профилактическим надзором. Мы понимаем профилактику и реабилитацию как единый процесс, и, если говорить серьезно, занимаемся организацией системной антинаркотической деятельности в муниципальных образованиях. Это огромная работа, которая включает в себя профилактику правонарушений, связанных с употреблением наркотических веществ, и социальную реабилитацию. Мы занимаемся всем этим в полном объеме, и на данный момент в Российской Федерации организаций, подобной нашей, нет. И когда человек попадает к нам, ему необходимо принять всё, что предлагает ему община «Спас», в полном объеме. Живя здесь, он не может принять одно и отказаться от другого.
«Духовническое послушание» в общине в настоящее время исполняете Вы сами?
Я думаю, что не являюсь для этого духовно зрелым человеком. Конечно, жизнь в общине подталкивает меня к тому, чтобы я читал духовную литературу, занимался самообразованием. Но, сами знаете, одно дело образовываться, а другое дело соответствовать. Поэтому, как говорится, я не соответствую, но вынужден брать на себя какие-то необходимые функции, и несу свое послушание вот уже более 26 лет. У меня достаточно большой жизненный опыт, есть опыт служения в «Спасе», опираясь на который я могу помочь человеку разрешить какие-то сложные бытовые проблемы, дать практический совет. Разные задачи приходилось решать за это время. И, конечно же, у меня много помощников, за что я очень благодарен Богу.
Судя по рассказам тех, кто проходил реабилитацию в «Спасе», телефон Вы никогда не отключаете...
Да, телефон не отключаю, на тот случай, если произойдет что-то непредвиденное. Я беспокоюсь о людях, которые живут в нашей общине, стараюсь заботиться о них, поэтому пока они здесь, а точнее, до тех пор, пока они хотят, чтобы я участвовал в их жизни, я буду в ней участвовать. Другими словами, реабилитация в «Спасе» не заканчивается, даже когда человек уходит или убегает от нас.
Реабилитация и ресоциализация
Сколько стоит курс реабилитации в «Спасе»?
Когда человек попадает к нам, мы просим его или его родственников внести единоразовый благотворительный взнос в размере 16500 рублей. Если кто-то не может заплатить такую сумму, мы не требуем денег. Наши расходы связаны с покупкой медикаментов и другими необходимыми мероприятиями, которые проводят сотрудники, принимая зависимого человека на проживание. У нас есть терапевт, есть психиатр. Доктора осматривают прибывающих к нам, беседуют с ними, и, ориентируясь на жалобы, назначают необходимое лечение. Спецификой медицинского сопровождения процесса реабилитации в настоящее время является психиатрия. Употребление современных синтетических веществ, изменяющих сознание, неизбежно влечет за собой психические отклонения. Особенно те вещества, которые называют сейчас «солью», так называемые дизайнерские наркотики, за полгода употребления вызывают в организме практически необратимые последствия. Остается только удивляться тому, насколько крепким Господь сотворил человека! Во время синдрома отмены люди могут переживать суицидальное настроение, галлюцинации и многое другое из того, что требует медицинской помощи.
На протяжении какого времени человек может находиться в общине, заплатив эту сумму?
До бесконечности. Но с условием: если он нарушит режим, например, убежит и вернется, то будет обязан заплатить штраф в размере 5000 рублей за грубое административное нарушение. Так что по факту реабилитация в нашем центре проводится бесплатно.
На что же вы существуете?
15-25 % необходимых средств нам выделяет государство из бюджета в качестве субсидий на программу реабилитации и профилактики наркомании. Также мы успешно участвуем в конкурсах федеральных и президентских грантов, кое-что зарабатываем сами, и, конечно же, нам помогают благотворители. Без их помощи община не смогла бы существовать. Но средств всегда не хватает, их приходится постоянно искать.
Какие мероприятия кроме лечения входят в курс реабилитации?
У нас есть курс занятий с психологом, из которого ребята узнают, что с ними произошло, что такое зависимость, как она развивается, как с ней бороться. Изучают симптомы своего заболевания, анализируют причины, по которым происходят срывы. Потом получают от нашего специалиста различные задания, которые должны выполнить.
Есть анализ дня. Когда все собираются вместе, для того чтобы поговорить о том, что произошло хорошего, что хотелось бы изменить или исправить. Анализ дня это еще и возможность выговориться, рассказать о своих переживаниях, в чем обычно остро нуждаются зависимые люди. Наши подопечные участвуют в церковных таинствах, исповедуются, и это, я считаю очень важно, но на анализе дня можно сказать другому человеку, за что ты на него обиделся, или попросить прощения за какой-то нехороший поступок.
Необходимая составляющая реабилитации занятия спортом. Специально для нашего курса я адаптировал русские подвижные воинские игры. Ведь что такое игра? Подвижная игра это, в первую очередь, общая физическая подготовка, бег, прыжки, а, во-вторых, это коллективный вид физической активности, люди в игре взаимодействуют друг с другом. В наших играх много различных заданий, они очень интересные, я бы даже сказал захватывающие. Но главное предназначение игры «включить голову». У зависимых людей бывает нарушена когнитивная деятельность, а участвуя в играх, они чувствуют улучшение своего состояния. Тех, кто не может играть, мы не принуждаем, вместо игр предлагаем настольный теннис или занятия на тренажерах; всё зависит от состояния здоровья и возраста человека. Кроме того, мы стараемся поддерживать и воинскую русскую традицию, изучаем ее, занимаемся рукопашным боем.
Ритм мегаполиса противопоказан зависимому от веществ человеку
И все же уточните, пожалуйста, курс реабилитации рассчитан на сколько недель, месяцев, лет?..
Обычно на реабилитации человек находится у нас год и больше. Можно сказать, что реабилитация в общине «Спас» включает в себя два этапа. Первая ступень реабилитации продолжается шесть месяцев. По истечении этого периода человек получает общее представление о своей болезни, и в принципе, если пожелает, может вернуться домой. Но за это время зависимые люди не успевают приобрести навыки социализации. Только когда человек прошел первичную реабилитацию, он может попробовать вернуться к жизни в социуме, устроиться на работу. При этом ему необходимо соблюдать определенные правила безопасности. Основываясь на своем опыте, мы считаем, что лучше возвращаться в социум постепенно. Это второй этап, который обычно начинается после шести месяцев пребывания в общине. Мы предлагаем человеку продолжить жить у нас, не оставляя лечебную и психологическую терапию. Он устраивается на работу, а мы смотрим, показывает ли наш подопечный устойчивый результат трезвости. Чем тверже он становится на ноги, тем более свободный режим жизни ему предоставляется.
Из тех денег, которые человек зарабатывает в период ресоциализации, половину он отдает, так сказать, «на общий котел», и постепенно начинает осознавать, что уже не даром ест свой хлеб. Стоимость проживания в общине он, конечно, не компенсирует, так как наши подопечные в основном могут устроиться только на временную работу, зарплаты у них невысокие. Но ведь даже для того, чтобы просто находиться в социуме и выполнять какую-то несложную работу, необходимо, чтобы у человека, образно говоря, «мозги встали на место». А это, как правило, не происходит быстро у тех, кто длительное время употреблял вещества, изменяющие сознание.
Тогда сколько же в идеале должен длиться процесс реабилитации?
Я думаю, что тем, кто хочет обрести трезвость, необходимо не один год прожить в общине или реабилитационном центре. Венцом реабилитационной программы, полагаю, могли бы стать реабилитационные поселения, скажем, на 2000 человек. Зависимому от веществ человеку необходимы щадящие условия жизни. На мой взгляд, ему противопоказан ритм мегаполиса, который вгоняет людей в состояние стресса, постоянно вынуждая соответствовать навязанным представлениям о комфорте и определенном уровне жизни. Для того чтобы оплачивать кредиты на отдых за границей, автомобиль и другие блага, современные люди, как правило, работают на двух-трех работах. Но человек с искалеченной психикой, попадая в такие условия, неизбежно возвращается к употреблению. Сначала чтобы снять напряжение, а потом из-за своей болезни. Среда мегаполиса давит на него, лишая жизненных сил.
В общине, о которой я говорю, обязательно должен быть храм, должно быть свое хозяйство, пусть небольшое, но какое-то собственное производство. Я детально описывал все это в программах, посвященных общинной жизни. Было время, когда мы даже начали готовиться к переселению в такой поселок. Администрация планировала выделить «Спасу» землю и средства под строительство, но, к сожалению, в 2014 году в связи с кризисом на Украине ситуация изменилась, и те люди, которые должны были нас поддерживать, видимо, занялись решением других задач.
Возвращение к традиционным ценностям лучшая профилактика наркомании
После Победы России в СВО, о которой неустанно молятся православные люди в нашей стране, всем нам предстоит начать жить в изменившихся условиях. Для чего побеждать, если всё останется, как было прежде? Не заниматься профилактикой алкоголизма и наркомании как проблемой безопасности народа, наверное, было бы слишком легкомысленно. Игорь Константинович, расскажите, пожалуйста, как Вы понимаете основные задачи профилактики алкоголизма и наркомании?
Именно так. Национальное возрождение должно начаться в нашей стране с возрождения нравственности и духовной жизни русского народа. Это и будет самой лучшей профилактикой наркомании и алкоголизма. В современном российском обществе мы наблюдаем катастрофический отход от традиционных ценностей русской цивилизации. Проявляющийся результат этого процесса обнаруживает себя в виде различных социальных болезней на теле нации, в том числе алкоголизма и наркомании. Когда для общества в целом и человека в частности перестают иметь ценность вера, семья, любовь к Отечеству, исполнение своего служебного долга, вещи, которые скрепляют народ, на переднем плане оказывается эгоистический подход человека к жизни. «Живу в свое удовольствие» или «Бери от жизни всё», следуя идеологии потребителя. Вроде бы, мы все православные, но Бог при этом в лучшем случае остается для нас где-то на периферии. В воскресенье в храме я постою, конечно, но внутреннего горения, желания исполнять заповеди Божии у меня нет. Но с такой мировоззренческой позицией человеку просто не на что опереться, и при любых трудностях он ломается нравственно или духовно и неизбежно скатывается к употреблению различных веществ. Тем более, наркотическая среда в России создана и укоренилась, и она будет воспроизводить сама себя, если с нею не бороться на государственном и общественном уровнях.
Антинаркотическая деятельность это, с одной стороны, борьба с предложением торговлей наркотиками, наркопреступностью, то, чем занимаются силовые структуры. А с другой это работа в сфере спроса. Занимаясь профилактикой алкоголизма и наркомании, мы ведем свою деятельность именно в сфере спроса, предлагая людям приобщение к традиционной русской культуре. Община призвана стать той самой моделью жизни, которая может и должна вернуть человека к его естественному состоянию. Община это традиционная форма жизни русского народа. Казачья община это централизованная структурированная организация с довольно жесткой дисциплиной внутри. Она может и должна решать любые задачи, в том числе и задачи, поставленные государством. В нашем случае так сложилось, что община «Спас» занимается реабилитацией зависимых людей. Господь так устроил. Но вообще это организация, которая может вместить в себя довольно большое количество людей и выполнять любые задачи.
В 2009 году наш центр получил второе место в России как общественная организация, занимающаяся социальной реабилитацией. В 2012-м мы подписали договор о сотрудничестве с Научно-исследовательским центром Федеральной службы России по контролю за оборотом наркотиков. Можно сказать, что до подписания этого договора мы занимались вопросами реабилитации по собственной инициативе, а после вышли на самый что ни на есть высокий уровень и начали выполнять задачу государственной важности занялись разработкой модели реабилитационной общины. Показали, как может существовать община в деревенских и городских условиях. К сожалению, в 2016 году ФСКН была ликвидирована, и мы лишились поддержки в лице тех, кто понимал, насколько это важная задача. Думаю, что в ближайшее время государству снова придется вернуться к решению этого вопроса. Ни для кого не секрет, что наркоманов стали использовать в локальных конфликтах. Майдан и действия Украины в СВО нам особенно ярко это продемонстрировали. Боевая химия позволяет солдатам не чувствовать боли, не бояться, не уставать, но потом неизбежно начинается ломка, и это очень серьезная проблема как для самого человека, так и для общества. В первую очередь проблема борьбы с зависимостью и проблема реабилитации. И даже если предположить, что в наших войсках не используется боевая химия, то уж точно в зоне боевых действий всегда было доступно спиртное. Попадая в экстремальные условия, люди с алкогольной зависимостью неизбежно оказываются в зоне риска, и мало кто этот риск способен преодолеть. Ведь для таких людей, как, скажем, и для тех, кто перенес инсульт, к сожалению, слишком много ограничений, и компенсируют они свои ограниченные возможности, такие, например, как возможность переносить стресс, только одним способом.
О себе можем сказать, что в это трудное время мы стараемся быть полезными своей стране. Наша небольшая община проводила на фронт 10 человек. Среди них сотрудники «Спаса», реабилитанты, которые прошли курс и имеют устойчивую трезвость более пяти лет, воспитанники нашей дружины и ребята, посещавшие занятия рукопашным боем. Все они сознательные люди, патриоты России.
Мы также понимаем, что в ближайшее время нам предстоит большая работа. После участия в военных действиях вскоре начнут возвращаться люди, которым необходима будет наша помощь. Все это мы уже проживали после Афганистана, Чечни и украинского кризиса 2014 года. Мы хорошо знаем свою работу и готовы ее выполнять с полной отдачей.
Беседовала Екатерина Орлова