Эту землю снова и снова
Поливала горячая кровь
Николай Туроверов. «Азов»
В начале августа 2011 года сводное отделение Чкаловского кадетского отряда имело честь принимать участие в торжествах, посвященных юбилею Азовского осадного сидения Донских казаков.
Так получилось, что несколько лет нам не удавалось выбраться на Дон. Многие ребята не видели никогда недвижную на вид, но стремительную серо-синюю ленту в бескрайней выгоревшей степи.
И вот – сразу Азов… Город на высоком берегу, там, где Батюшка заканчивает свой бег от лесов Тульщины к морю. Город, в котором за тысячи лет успели пожить десятки народов, который стал под властью сильнейшей мировой державы средневековья – Турции гнездом грабителей и работорговцев, перекрывал казакам выход в желанное море.
В 1637 году казаки Всевеликого Донского войска во главе с атаманом Михаилом Татариновым бросили вызов державе, с которой тогда не рисковали связываться ни Англия, ни Франция. Главным побуждением казаков к тому подвигу было то, что на рынках города продавали русских, христианских людей и то, что в городе осквернялась древняя церковь Иоанна Предтечи. Землю Подонья – Приазовья казаки считали домом Господня Пророка и Предтечи, как всю Русскую землю – домом Пресвятой Богородицы. После двухмесячной осады город с 4-тысячным гарнизоном, укрепленный по последнему слову крепостного искусства, был взят 6 тысячью донцов и пришедших к ним на помощь запорожцев.
Великая Турция не могла простить казакам падение важнейшего своего оплота – и летом 1641 года стотысячная турецкая армада раскинула свои шатры под стенами казачьей крепости. Четыре месяца непрерывно работали 150 турецких орудий, срывая крепостные стены, превращая в груды развалин здания некогда цветущего города. Четыре месяца казаки, казачки, дети непрерывно, днем и ночью отбивали приступы, засыпали землей обвалы стен. В ночь на Праздник Покрова оставшиеся в живых казаки, голодные и израненные, причастились святых Христовых таин, попрощались друг с другом и, помолившись пресвятой Заступнице и Крестителю ранним утром открыли ворота и пошли в последнюю атаку. Турок обуял ужас. Бросая оружие и вещи они кинулись к кораблям, оставив мысли о сопротивлении. Осада была снята. Три тысячи казаков, павших под стенами Азова и похороненных ныне в Монастырском урочище под Старочеркасском, своей кровью освятили эти земли. С тех. Пор день Покрова – особый празник для казаков, день поминовения всех погибших за Христову Веру.
Удивительно ходить по древней, помнящей земле. Вот, рядом с лагерем участников фестиваля, на острове между Доном и рекой Азовкой, перекопан участок под какую-то стройку. Из земли выглядывают осколки турецкой черной керамики, более древние плохо выделанные черепки, ручки амфор-водоносов.
А в лагере – почти все, как 400 лет назад. Стоят на поросшем акацией берегу белые шатры, обнесенные кольями частокола. Кого тут только нет – Донцы в просторных шароварах, ярких многоцветных кафтанах, легких доспехах. Турки да татары в чалмах, фесках, мохнатых шапках. Европейские наемники в изящных колетах, со шпагами и палашами. Вьются на морском ветерке пестрые флажки на пиках. Грозно блестят на ярком южном солнце начищенные медные орудия.
И наши мальчишки сменили привычные «берцы» на цветные сапожки да кожаные поршни, пятнистый камуфляж - на яркие шаровары и белые рубахи. И пропали четыреста лет – кажется, именно нам предстоит встать на последнем рубеже над азовскими стенами и встретить новую орду, желавшую смести с лица земли не только казаков, но и Русь, ведшую в те годы упорную борьбу с Польшей и Шведами.
Над рекой, в центре города, крепостной многометровый вал (стены были разобраны в конце XVIII века.) По нему, оплывшему за века и незащищенному, до сих пор трудно подняться без лестницы. Внизу, под. валом, в укрепленном городке – турки. Кажется, что их очень много, а защитников стен – сов сем почти и нет. Там, на поле под. стенами, разыгрывается драма. Русский поединщик рубит турецкого батыра, турки вероломно скручивают казака арканами и уводят в свой лагерь. Гремят орудия, взлетают над крепостью столбы земли – огонь, дым, грохот, в воздухе тучи стрел – турки идут на приступ. Казаки на стенах кидают вниз камни, отбиваются саблями. И в центре обороны грозно ощетинился пиками строй Щелковских кадет. Пикинеры всегда считались грозными воинами – к такому строю не подойдешь ни с саблей, ни с топориком. Казачата получили за несколько дней в лагере хорошие навыки работы с пиками. Приступ, обстрел, снова приступ. И вот атаман командует : «Казаки! На лагерь турецкий!» По крутым стенам мчится вниз казачья лавина – внизу, под стенами, лязг клинков, крики ярости, но уже падает зеленое знамя и над турецкими обозами возносится казачья хоруговь с Православным Крестом. Казаки славят Господа, Богородицу и Иоанна Предтечу за победу.
Так давнее становится близким, своим. Это уже не мертвая история, а часть своей жизни, часть биографии. В этом, наверно, и есть смысл военно- исторической реконструкции, восстановления, возрождения. Дай Бог, чтобы возродилась не только форма, но и содержание, чтобы вера наших прадедов, сражавшихся и погибавших за нее, стала и нашей верой.
Это, может, главная задача настоящей реконструкции – реконструкции духа.
А над Доном, над стенами древнего Азова яркое солнце, морской ветерок гонит белые облака, вдалеке, за поймой, белеют дома Ростова, искорками блистают купола храмов. Жаль прощаться с теплым и Тихим Доном, с этой священной землей. До свидания, Батюшка, до свидания земля Иоанна Крестителя.
Фото автора и зрителей фестиваля.