Стягъ

Поскольку сегодня очень многие, даже взрослые, имеют о счастье понятие неопределенное, а представление однобоко-потребительское, то, очевидно, тем, кто забыл, стоит напомнить точное значение слова счастье в Русском языке.
По-русски иметь счастье — значит обладать частью или быть при¬частным к чему-либо. Причастность тоже относится к обладанию, но к обладанию целым, без разделения на части. В этом преимущество причас¬тности. Приведем примеры.
Чем можно завладеть? Частью земли, частью общего богатства, часть пирога отхватить, знакомства завести с частью людей «полезных» и т.д.
Здесь налицо низкое, корыстное понимание счастья. Душевной радости оно не дает, а приносит лишь временное удовлетворение успехом. В самой идее разделения содержится зло. Любая измена, блуд, неверность, даже в слове, ведут к потере целомудрия, к нарушению цельности человека. Зло состоит в непрерывном делении. Начиная с жадного окрика «мое!» и за¬канчивая отнятием души от тела, после чего труп сразу начинает разла¬гаться. Формула правящих злодеев: «разделяй и властвуй». Лозунг всех негодяев: «после нас хоть потоп». Но тот, кто отнимает у других, сам не бывает счастлив. Его удовольствия состоят из рефлексов добычи (как у зверя). Схватил, урвал, проглотил. Насытился, передохнул, проголодался и снова «на охоту». Увидел нечто у соседа — позавидовал, начал мечтать, потерял покой. Не удалось добыть — разозлился, стал ревновать, мстить. Крупно не повезло — отчаялся. Такое счастьем не назовешь. Да и муже¬ством тут не пахнет.
Другое дело — причастность к разумному, доброму, вечному. Здесь человек перестает бояться за свою самость, познает радость единства с подобными себе. «Любовь, — по Платону, — это жажда целостности», стремление к соединению частей. Порядочность означает любовь к поряд¬ку. В порядочном обществе всем хорошо, но надо и самому быть порядоч¬ным. Надо иметь совесть, уметь жертвовать своим ради общего. Поведе¬ние порядочных людей отличается культурой, вежливой заботой об окру¬жающих. Целомудренный не только себя не разменивает, но и вокруг ни¬чего не разрушает, бережет природу, ценит чужой труд, уважает закон. В результате насыщенность интересов, широта взглядов, отсутствие потре¬бительской озабоченности делают жизнь культурных людей куда более радостной, чем «престижное» прозябание «добытчиков». Но и это еще не предел.
Высшее духовное значение счастья состоит в причастности к Ис¬точнику бессмертия, в соединении человека с Богом. Покаяние готовит верующего к встрече. А в самом Таинстве Святого Причастия Православ¬ные Христиане соединяются с Воскресшим Христом, вкушают Хлеб жизни вечной. Что может быть радостнее обладания такой частью бытия?
Кто боится творить зло, тот имеет «страх Божий», который есть «на¬чало премудрости» (Пс. 110, 10). Тот, стало быть, и мудр, ибо свободен от страха смерти, а с ним — и от всех прочих страхов. Тот, значит, и богопо¬добен, то есть — человечен вполне. Но это же и есть счастье — жить, не боясь никого, кроме Бога! В этом и мужество совершенное. И все так просто!
В раю первые люди страха не ведали. Они были бессмертны и счас¬тливы, пока не познали зло, пока верили Богу и исполняли Его заповедь — не прикасаться к запретным плодам познания. Поверив змею-искусителю, они утратили веру истинную, самовольно нарушили спасительную запо¬ведь и приобщились к злу. Тогда они вкусили смерть и лишились райского блаженства. Потеряв страх Божий, стали бояться всего остального. И тог¬да, ради спасения заблудших, смертному человечеству была дарована доб¬родетель мужества. Она, как изнутри, так и извне защищает нас от пора¬бощения тьмой. Но и приобретается мужество не иначе, как при созна¬тельном отречении от зла. В причастности к добру.