Работая с детьми, мы выезжаем на соревнования, в лагеря, на сборы. Это всё с благословения. Если это так, то всегда рядом молитва. Помолились и пошли делать дальше по принципу: вода камень точит. Дети уже знают, если с Николаем Кирилловичем поедем, значит надо крестик одеть, надо платочек повязать, значит, все будет, как надо. Раз от разу, общаясь с людьми православными, появляется все больше хороших заделов, больше хороших знакомств, которые помогают нам расти.
Н.К. Юдин
– Пишется книга о фонде «ОМОФОР». В значительной части она уже сделана. Она о тех людях, кто создавал этот фонд, кто им живёт, кто поддерживает дальнейшее развитие этого фонда. Вы являетесь одним из руководителей Суворовско-Ушаковских сборов, воспитываете детей. Расскажите, пожалуйста, где родились, кто Ваши родители, сколько Вам лет?
- Родился в Казахстане в 1968 году. Покойный отец, родом из Запорожья, был механизатором широкого профиля т.е. мог работать на всех типах тракторов и комбайнов того времени. Мама из г. Тулы, окончив техникум по специальности фельдшер, по комсомольской путевке попала в Кустанайскую область, где и познакомилась с мои отцом. Поработав на целине, родители почему-то решили переехать в Грузию. Мне тогда было всего полтора года. Поэтому родиной своей я считаю – Грузию. Это государство, сейчас, к сожалению, далёкое для России. Для меня оно останется близким на всю жизнь. Там остались могилы бабушек, отца (он погиб когда мне было 11 лет) и друзей некоторых. В школе учили на равных русский, грузинский, английский. Грузинский и русский для меня остались родными. Читать, писать по-грузински могу до сих пор, а вот говорить уже – с трудом (практики нет). Те устои жизни по-грузински, они в меня заложены были с раннего детства. Очень благодарен учителям в школе, которые меня воспитывали, военрукам, которые дали в первый раз «понюхать» портянку, узнать цену солдатского пота. Школа – это то, что закладывает поясничный отдел позвоночника, а дальше грудной и шейный отдел закладывает жизнь. Так потихоньку всё до головного мозга доходит. Вот так с точки зрения анатомии человеческой совести, я детям объясняю, как устроен характер и моральный облик воина.
Воспитателем я не сразу стал, а навыки и опыт пришли ко мне совсем недавно – 10 с небольшим лет назад. Тогда я впервые начал задумываться о Вере, о Боге о сущности жизни. Мой сын попал тогда в православную школу и, общаясь с людьми православными, я стал больше понимать, тянуться к детям и вспоминать свою войну. Я её вспоминаю с благодарностью.
– Война Афганская?
– Да. С благодарностью, но не потому, что это война и я служил в спецназе и присутствовала какое то время бравада молодецкая (она очень быстро ушла), а потому что она мне дала в плане становления как мужчины, как воина, как отца семьи. Из этой войны я вынес и понял, что больше всего страданий выпадает на долю детей. В свои 18–20 лет я это всё видел и запомнил на всю жизнь. Но тогда все эти страдания и лишения афганского народа и детишек (мы их называли бачата) проходили мимо меня как картинки в телевизоре. Сейчас уже осознание пришло, что всё делается неправильно, когда идёт война и в войне участвуют дети.
– Афганские?
– Да, афганские дети. Участвовали, страдали, погибали. Надо делать так, чтобы войны не было, учить детей, чтобы не допускали войны в своей стране. Чтобы войны не было, надо к ней быть готовым. Не мною это сказано, но мною это было пережито. Больше 10 лет у меня существует военно-патриотический клуб, он называется «Высота». Мне хотелось бы, чтобы он ещё назывался православным, но так как я сейчас работаю в обычной сельской, мирской, школе это пожелание пока не реализовано.
– Где это?
– Это Раменский район, село Гжель, посёлок Электроизолятор . Место известное не только в Москве, но и в России. Работая с детьми, я их отрываю от родителей – выезжаем на соревнования, в лагеря, на сборы. Это всё с благословения. Если это так, то всегда рядом молитва. Помолились и пошли делать дальше все намеченное. Воцерковлять простых детишек сельской школы не просто. Но работая по принципу: «вода камень точит» - дети уже знают, если с Николаем Кирилловичем поедем, значит надо крестик одеть, надо платочек повязать, получить благословение родителей, значит, все будет, как надо. К сожаленью не все родители учат своих детей этим простым вещам На данный момент у меня не получилось моих кадетов привезти сюда потрудиться, потому что учатся, но многие хотели в Кистыш приехать. Мои ребята были уже в этом месте три раза. Общаясь с людьми православными, появляется все больше хороших заделов, больше хороших знакомств, которые помогают нам расти. У нас в этом году будут уже 10-е Ушаковские сборы.
– Где они проходят?
– Проходят в разных местах. Последние четыре года – это город Переславль-Залесский. Там очень хорошие отношения с администрацией города. Без административного ресурса мы не потянем – такой объём работы. Историческая привязка к созданию Российского регулярного Военно-Морского Флота в Переславле имеется очень существенная – Ботик царя Петра I. «Потешный» флот создавался и действовал на Плещеевом озере. Поэтому Переславль-Залесский. Так у нас сборы были и в Рыбинске, и в Борисоглебске, и под Ростовом Великим, Ярославской области, и в Санаксарах (где покоятся мощи Святого Праведного Воина Федора Ушакова, и даже в городе-герое Калининграде – пятые сборы мы проводили. Мысли есть на Севастополь, на Корфу. Но это пока только планы. По своей работе, лет 10 назад я бы сказал, что я горжусь, сейчас я так уже не скажу, но я рад за своих ребят-воспитанников, которые через мой клуб прошли, один из них уже в звании майора, командир корабля ИЛ-76, летает.
– Это за те 10 лет, которые прошли?
– Да. Человек ко мне попал, будучи выпускником школы. Первые свои парашютные прыжки выполнял под моим руководством. Далее стал курсантом летного училища. Бог дал, он стал лётчиком, попал в струю нужную. Его увидели, заметили и, буквально, в этом году стал майором, поставили на должность. Работает, летает. Многие ребята в армии отслужили. В нормальных войсках, как они говорят. Вообще-то все войска нормальные и везде нужны хорошо подготовленные бойцы .Моя задача была подготовить и настроить ребят на службу в разведке, в десанте, в спецназе ГРУ. У многих это получилось . Мой сын хорошо, достойно отслужил в батальонной разведке знаменитой Таманской дивизии. В прошлом году вернулся. Тоже моим большим другом является по жизни. Его я с восьми лет по всем своим весям провёл. У него есть разряд по армейскому рукопашному бою, прыжки есть, туристические навыки, походные, всё это ему пригодилось. Сейчас, когда срок воинской службы составляет всего год, очень сложно солдату - срочнику получить звание сержанта и стать старшиной роты. Я за него очень порадовался, когда открыл его военный билет и увидел, что за ним закреплено аж семь единиц оружия! «Как старшина разведроты (по должности) и сержант по званию я должен был уметь работать со всего штатного стрелкового оружия, состоящего на вооружении роты» - так ответил мой сын. Учитывая, что он у меня в православной школе учился, у нас теперь много точек соприкосновения. Это мой большой друг. Я с 14 лет занимаюсь парашютным спортом. Это и определило мой жизненный выбор - небо.
– Это где, в Гжели?
– Заниматься, естественно, начал в Грузии. Первый мой прыжок состоялся 20 февраля в 1984 года.
– Это какой город?
– Тбилиси.
– Там был аэроклуб?
– Да, там был мощный аэроклуб. К 18 годам я подошёл со вторым юношеским разрядом по боксу, с синим поясом по дзюдо и с 92-мя прыжками с парашютом.
– Очень солидно.
– У меня была мечта на то время и она исполнилась. Я стал служить в спецназе. Это обстоятельство в дальнейшем мою жизнь и определило, после срочной службы я сначала два курса проучился на юридическом факультете Ивановского государственного университета. Очень хотелось стать хорошим и честным следователем. Бороться с нечистью, гнусами, ворами и т.д., но вовремя поняв, что со своими жизненными понятиями и принципами я не смогу ужиться в милицейской среде, сложившейся в начале 90-х годов, я решил пойти служить по контракту в парашютно-десантную службу военно-транспортной авиации г. Иваново. О сделанном выборе не жалею. На все воля Божья. Летал старшим воздушным стрелком на самолете АН-12, потом переучился на радиста, далее последовало сокращение с летной должности, катал стремянки по земле, потом опять в парашютно-десантную службу уже другой воинской части перевелся. Закончил службу радистом на самолете А-50. Выслужил 25 лет ушел на пенсию. Сейчас у меня на счету 998 прыжков с парашютом. Такой уровень мне позволил не один десяток ребят приобщить к небу. С 1996 года я являюсь инструктором парашютно-десантной подготовки. Мне это нравится, и надеюсь юбилейный, тысячный прыжок выполнить. В этом году я уже два раза своих ребят вывозил на прыжки в г. Киржач. За это лето мои ребята и девчата выполнили 37 учебно-тренировочных прыжков. К сожалению, это сейчас делается за родительские деньги. Не все могут, не у всех получается. Некоторые ребята на 2-ой и на 3-ий прыжок сами зарабатывают, чтобы у папы, мамы не просить. Вот такие порывы, они тоже приятны.
– У Вас, чувствуется, славянская семья. Как в Грузии оказались?
– Мои родители – целинники. Поработав 10 лет на целине, родители решили переехать в Грузию.
Случайных встреч не бывает, все встречи предопределены. Так случилось, что с Александром Владимировичем Черкасовым мы 6 лет назад познакомились.
– В 2008 году?
– Да. И 5 лет назад я сюда, в Кистыш, в первый раз приехал. Тогда здесь все было плачевно и очень печально.
– Что всё это можно поднять из руин?
– Да. Но по принципу – вода камень точит. Суворовский Комитет был создан нашим генералом. У многих людей, правильно заряженных, при имени Суворов распрямляется спина и раздвигаются плечи, а когда столько людей смотрит в одном направлении – всё равно вода камень сточит. Организационных и особенно информационных вопросов по взаимодействию здесь великая масса. Много достойных людей около Александра Владимировича собралось, и благодаря четкому распределению обязанностей эти проблемы постепенно решаются. Вот и здесь сегодня я вижу много людей из обоймы Суворовского Комитета и молодых и пожилых. И малых сюда привозят. Не у всех получается 4 часа держать в руках лопату, пилу или молоток, но каждый по мере своих сил отдает долг светлой памяти Суворова. Молодёжь видит, как седовласые деды работают. Они тянутся и равняются на них.
Фонд «ОМОФОР» и объединение «Суворовско-Ушаковских сборов» все это время плотно вместе работают. Александр Владимирович со своей командой очень весомо помогает нам, мы помогаем ему. Он является нашим главным дипломатом и, если надо, тяжелой артиллерией. Вот такая связка появилась. Мне хочется здесь бывать и я буду по мере сил на сколько Господь позволит помогать восстановлению храма.
1 октября 2014 года 70 лет исполняется Горьковскому ныне - Московскому Суворовскому училищу. Я туда приглашен. Общественная организация «Московские суворовцы» – тоже наши друзья и помощники, их труды здесь тоже есть. У них ещё шансы будут сюда приехать. Совхоз имени Суворова тоже помогает.
– Где он находится?
– Здесь, в Суздальском районе. Ещё остался. Казачество местное тоже здесь присутствует. Приятно видеть, что те клубы, которые принимают участие в наших Сборах, также здесь трудятся. Многих из них я знаю. На моих глазах выросли. Я себя уже не вижу себя вне фонда «ОМОФОР». Для меня это большой и важный момент в жизни. А это так потому, что мои тылы прикрыты твердо и надёжно любимой женой и дочерью. Если б было что неважно дома, я бы не смог приехать и заниматься добрыми делами.
– Живёте в Гжели?
– Да. Жена, дочь. Сын уже взрослый. Дочери 6 лет, это мой самый лучший маленький друг. Она здесь тоже два раза была. Знает всех местных козочек и бабушек. Суздаль, Переславль – родные города для нас. Следующий город, который будем покорять – это Рязань. Там планируем Скобелевские сборы провести. Михаил Дмитриевич Скобелев – незаслуженно забытый, легендарная личность, пример для подражания. Недавно начал изучать его биографию. . В 2013 году Михаилу Дмитриевичу исполнилось 170 лет. Собрались с силами, прошлом году, провели первые сборы белому генералу посвященные (пока что районного масштаба) В этом году будем договариваться с рязанскими властями, чтобы они нам помогли провести на его родине такие же сборы.
– Ваша должность поддерживается государством, оплачивается?
– Свою общественную работу в Объединении и в Фонде, как и все тут присутствующие, естественно выполняем во славу Божью. А с государством, в лице чиновников, стараемся договариваться, убеждать и, если собеседник хоть немножко разумеет что-то о Вере и Боге тогда понимание и поддержку находим. Должность, которую я занимаю официально – это зам. директора по безопасности в сельской школе. Эту должность ввели по все стране после Беслана. Школьная безопасность, к сожалению, финансируется по остаточному принципу. Безопасность – это комплекс мер, а комплекс выполнить не получается. Плюс у меня на классном руководстве один из кадетских классов. Кадетская деятельность в школе целиком и полностью зависят от руководителя. Если руководитель заинтересован – кадетское движение будет, если не заинтересован – нет. В нашей школе директор – женщина, православный человек, она заинтересована. Она районный депутат, заслуженный учитель, неутомимый труженик …
– Как её зовут?
– Валентина Афанасьевна Малкина. Она уже более 20 лет руководит школой. Нигде я не видел, чтобы в обычной школе учебный год начинался так, как у нас: 28 или 29 августа школа принята и готова к новому учебному году, приходит священник в школу – служит молебен за здравие учителей, учеников. Учителя расходятся по своим кабинетам. Мы, вместе с батюшкой, берём ведро святой воды и обходим всю школу. Для того чтобы обойти и окропить все помещения школы, надо 1 час 40 минут. Школа огромная –
– Для одной школы – это большая сумма?!
– Как сказать. Для того чтобы отремонтировать газон стадиона и беговые дорожки, надо было найти ещё 15 миллионов рублей. Но усилиями директора, её влияния – недостающие миллионы были найдены. В следующем году у нас будет стадион с современным искусственным газоном и с нормальными беговыми дорожками. Позиция директора – всё, что нужно для всестороннего развития детей, невзирая на стоимость – надо делать. Сейчас своих ребят на октябрьские каникулы планирую в Брест свозить, Хатынь посетить.
– Вас директор отпускает?
– Да. Это место посетить – моя давняя мечта. И ребята к тому возрасту подошли, что увидев это всё, они должны сделать себе хорошие зарубки в памяти, 9 класс, им уже по 15 лет. Надеюсь, эти зарубки останутся надолго.
– Николай Кириллович, возвращаясь в прошлое, изменила Вас война? Вы в то время, наверное, были обычным человеком, не были воцерковлены. Расскажите, как произошло изменение в вашем мировосприятии?
– Действительно, замполиты работали хорошо. Что такое держать всю Советскую армию под одной идеологией, несгибаемо и верно служить, это мощь большая!
– У нас только 8 политических училищ было.
– Про это я не знал.
– Я заканчивал Новосибирское высшее училище.
– У нас замполит оттуда был. В то время я про Православие ничего не знал. Даже крестился в 23 года в один день с сыном. Меняться начал не на войне. Осознание увиденного и пережитого было намного позже, сущность некоторых моментов только сейчас распозналась . Тогда не было особого отношения к жизни, к смерти, к горю, к состраданию , как оно принято у православных . Невыносимо больно было терять друзей. Моя война рядышком прошла, а не по мне, в плане веры в Бога и воцерковления. Дружба десантная и мужская свой след оставила, какой она должна быть. Мужские отношения, мужской коллектив, понимание справедливости, плохого, хорошего. На войне вся моральная канализация всплывает очень быстро.
– Вся подлость там тоже видна?
– Тоже видна. Это хороший след в жизни. Что- то Божественное, порой необъяснимое там было, но я не понимал, как к этому относиться и поэтому пропускал эти моменты мимо сознания.
Виктор Николаев написал книгу «Живый в помощи», он описывает мой год пребывания в Афганистане 1987 , мою провинцию Газни, мой батальон… Несколько глав этой книги посвящено тому, как вертолётная эскадрилья (Виктор Николаев входил в состав Поисково-Десантной Группы) работала со спецназовцами. Они забрасывали нас и вытаскивали потом в те места куда не могла наша броня пройти. Ни мы без них, ни они без нас не обходились. Мы там - в хорошей плотной обойме жили. В этой книге фамилии моих ребят, фамилия моего комбата, правда, она немножко изменена – там он Блаженко, а на самом деле – это майор Анатолий Андреевич Блажко (в последствии подполковник). Живой, здоровый, слава Богу, под Псковом живёт. Эти эпизоды в памяти у меня есть. Я их не понимал тогда. Сейчас восприятие прочитанного совсем иное. Осознание пройденной войны началось после того как начал с православными людьми общаться.
– Вы служили в какой дивизии, откуда призывались?
– Призывался из города-героя Тбилиси осенью 1986 года. Учебку в городе Чирчик довелось пройти.
– Под Ташкентом. Я там бывал.
– После учебки судьба закинула в 15-ю бригаду спецназа , в 177-ой отряд. Там были 15-я и 22-я бригады . 15-ой сейчас нет, а 22-я живёт. 1987–1988 года мы были в провинции Газни (250 км на юго-восток от Кабула). В мае 1988 года начался первый этап вывода 40-ой Армии из Афганистана. Мы дошли до Кабула. Вся наша провинция пошла дальше, а наш батальон оставили. Ещё один год мы служили в Кабуле.
Осенью 1988 года подошел срок увольнения. Комбат построил дембелей и сказал: «Сынки, конец 1988-го, у нас Вывод окончательный на носу, замены вам не будет уже, дембель ваш на следующий год перенесётся. Мне на Вывод нужны водители и связисты, для того чтобы технику довести в Союз. Остальных я уволю. Могу приказать, но не хочу». Октябрь, ноябрь, декабрь, январь и половину февраля пришлось больше положенного срока служить. Вывели 15 февраля. За нами вышел генерал Борис Громов.
Тогда он сказал свои известные слова: «За мной нет ни одного Советского солдата». Сделал большое дело, армию вывел. На своём месте был генерал - не надо было в политику идти.
– В каком звании уволились?
– В звании сержанта и в должности командира радиостанции. Вся жизнь дальнейшая со связью у меня была связана. В учебке связистом угораздило стать. А там чуть из комсомола не исключили, как отстающего по основной специальности
– Почему?
– Бог мне не дал музыкального слуха . Но для работы на телеграфном ключе надо иметь пусть не музыкальный слух, но хоть мало- мальски какой-нибудь , чтобы морзянку принимать и передавать. На третий класс не получалось сдать , 4-ку с 5-ой путал – это разница всего в одну точку. Не получалось. Комсомольское собрание. Я снижаю общие результаты своими показателями, хотели исключить из комсомола. Вступился за меня капитан Касьянов (начальник штаба батальона). У меня по всем дисциплинам были хорошие и отличные результаты. «Поставить 3 класс и отправить» - было решение собрания. Так и сделали. Потом, в Афганистане, мне это не пригодилось. Мы работали в «телефонном» режиме.
– На ключе работать не пришлось?
– Очень редко. После этого собрания мне было больно и обидно. Это всё серьёзно воспринималось чуть ли не до слёз. Для меня советская идеология была правильной – партия говорит правильно, советский строй – это правильно, и идём мы правильным курсом, защищая южные рубежи Родины. Советский Союз – это правильная держава. Единственная, которая создавала баланс этому капиталистическому миру. Прекрасная страна. С такими убеждениями я увольнялся. В конце 1990 годов пришлось общаться с американским полковником, «зелёным беретом». Он приехал из Америки наблюдать процесс сокращения наших Воздушно-Десантных Войск. Он хорошо, без явного акцента, говорил по-русски, знает 6 языков. Побывал во многих (своих Американских) горячих точках. Поразило его неплохое знание военной истории. Он говорил: «Понимаю, что политики все выворачивают наизнанку. Мне противно учувствовать и наблюдать, как режут ваши ВДВ, но сделать ничего не могу и помочь тоже, но всегда уважал и буду уважать русского солдата и, особенно, десантников». Я его спрашиваю: «Такого понимания нашей действительности в вашей армии много?» Он отвечает: «Немного есть. Особенно в боевых частях». Американец коллекционирует русские поговорки. Выдал свою любимую, её я просил его несколько раз повторить, чтобы запомнить. «Кто к нам не с мечом придёт, тот не от меча и погибнет»… не сразу получилось смысл уловить. Гость пояснил - «К вам хоть как приди, хоть с мечом, хоть без меча всё равно огребёшь …». Расстались мы с ним хорошими товарищами. Где он сейчас, я не знаю. Это было в 1996 году.
Здесь, в Суздале, у нас появилась полевая кухня, благодаря Александру Львовичу и Александру Владимировичу. Мы её совместными усилиями купили, облагородили. Здесь она уже 4 год живёт и очень выручает. Мне приятно, что здесь находятся мои ребята- однополчане из г. Иваново, с кем я служил, летал, прыгал. Вот, например, Иванов Сергей десантник-афганец, неравнодушный человек уже много лет в нашей обойме. Старший прапорщик Евгений Устинов – это мой инструктор, который меня учил летать, как радиста на самолёте А-50 «Авакс». Очень хороший самолёт, такого класса самолеты есть только у нас и у «наших заклятых друзей» американцев. Один из выпускников моего клуба сын Евгения Устинова, уже отслужили срочную службу и стал контрактником в гвардейской Свирской 98-ой ВДД.
– Как пришло ваше воцерковление, приход к вере?
– Это всё было не сразу. После увольнения перебрались в Подмосковье, в Малаховку. Там пришлось искать очередную школу для сына. Сменив пять школ за семь лет ему оказалось сложно в обычной школе. Поэтому выбор пал на православную школу. В этой школе он проучился с 8 по 11 классы. Для него она стала домом. Он совершал паломничества, слушал проповеди. Стал понимать, что не всё зря в этом мире творится. Мой сын, учась в школе, намного больше узнал о Боге, чем я в его возрасте. Постепенно пришло понимание о мироздании, о сущности человека. Вот так вот от сына к отцу по принципу – вода камень точит и я тоже стал постигать азы православной веры. Очень в этом помогали паломнические поездки ,общие праздники , общение с духовенством и наше общее дело – Суворовские и Ушаковские сборы на проведение которых получили благословение владыки Владимирского и Суздальского Евлогия. И этому пути нет конца. Довелось побывать в Сергиевом Посаде на праздновании 700-летия Преподобного Сергия. В послушание от Переславского казачества нам выпала честь очередь к мощам Преподобного регулировать. запускать партиями паломников, давать булочки, квас, иконки, акафисты. Народ всё шел и шел, нескончаемо, вплоть до горизонта. Нам, за хорошую работу было позволено – подняться на колокольню. Такого блаженства, от увиденной красоты я ещё не видел никогда … Колокол в 35 тонн. Язык этот колокола 4 монаха раскачивают,
– В 23 года?
– В это время мы крестились с сыном в один день, в городе Гусь-Хрустальном. Тогда тоже не было чёткого понимания таинства . Крестились, потому что надо было , потому что все так делали. В то время и молитвы толком ни одной не знал. Ну а сейчас стараюсь слушать молитвы на службе, не всё получается улавливать, но стараюсь анализировать, вникать . Надеюсь, пройдёт какое-то время, я буду понимать не только чтение, но и пение. В православной школе встретил свою судьбу. Мы обвенчались. Жена у меня больше 10 лет на клиросе поёт, у неё 2 образования, учитель физики и религиовед, помогает и поддерживает меня во всех моих начинаниях. Доченька уже знает куда свечку поставить, когда утренняя молитва, когда вечерняя. Она у меня тоже учится в воскресной школе. Вот так, я считаю, оно должно быть в каждой семье. Если в таком режиме Россия два поколения продержится, то те корни, что подрубили, они снова оживут и дадут всходы. С казаками у нас укрепляются отношения. Казаки Переславля нас поддерживают. Переславль – город намоленный. У казаков тоже много хорошего, правильного, но и там тоже корни подрублены, мало кто истоки помнит, традиции. Большой раскол внесло в казачество, это моё мнение, то, реестр всех обществ ввели и тем кто в него встал начали деньги выделять. Значит, ошейник, на коротком поводке государство одеть пытается, будет диктовать что делать . Этого не надо было делать, а это сделано было умышленно. В казачестве увидело государство силу – большую и неподконтрольную, поэтому надо было эту силу расчленить, что и было сделано. Господь управит, будет так, как должно быть. Идет война с нами. Две державы схлестнулись… Америка и Россия. Поле битвы – это юго-восток Украины. Если бы не было Украины, они бы нашли другой повод нас загнуть. То, что сейчас на Украине – это не Чечня и не Афганистан.
– Вырастили антироссийское поколение. Двадцать лет бандеровской пропаганды.
– Больше, чем 20 лет…
– Конечно. Бандеровцев по лесам до 1956 года гоняли. Эта тема глобальная. Хотел бы спросить Вас, помните ли Вы свой первый парашютный прыжок?
– Инструктора своего помню, высоту, день, ночь перед этим, как это всё было, помню взлёт, набор высоты, как дверь открывалась, как пристрелка выбрасывалась, я был первым на заходе.
– Это в Тбилиси было?
– Нет, километрах в 35-ти от Тбилиси, там есть такой районный городок Болниси. Там парашютное звено было, и самолётное звено. Там был полно профильный полевой аэродром. Помню свои ощущения, страх, подход к двери, в момент отделения глаза закрыл, потом открыть пришлось.
– Три секунды.
– Нет, парашют Д-1-5- У раскрывался принудительно, на вытяжной верёвке. Всё это полторы секунды длится. После прыжка крылья выросли.
– Шутка ли сказать, сейчас у Вас 998 прыжков. Это можно сказать, жизнь в небе, судьба в небе. Каждый прыжок – это отдельная песня.
– Меня инструктора мои учили в детстве и юности не пропускать мелочей в работе с парашютом, и я потом этому же учу своих курсантов. Чем хорош русский язык – я могу сказать про небо, что оно только моё, что оно ещё и ваше, что оно наше общее. Я небо видел много – оно всегда разное, неповторимое, удивительное, всегда живое и всегда моё. Могу его ощущать руками, особенно, когда прыгаешь с большой высоты – с трёх, с четырёх тысяч метров.
– Приходилось прыгать и с 4 тысяч?
– Максимум, с какой высоты прыгал – это было
– Там нужна маска?
– Нет. Там дышать, конечно, сложновато, но можно: маленькие вдохи и такие же маленькие выдохи. Случались такие прыжки - юбилейные называются . Юбилейные – это когда собирается большая формация парашютистов, все падают вместе, юбиляр в платформе. Юбиляр первый раскрывает парашют, потом все разбегаются, раскрываются намного ниже и уже на земле встречают и поздравляют «именинника». Для того чтобы собралась большая формация нужен большой запас высоты . А так приходилось совершать прыжки днем и ночью, зимой, летом, на лес, на воду, в низкой облачности , с предельно малых высот. Приятные воспоминания, приятно детям рассказывать. Хочется сделать такой же юбилейный прыжок, увидеть все свои родные лица, с кем столько лет прыгал.
– Ещё возвращаясь к Афганистану. Снятся боевые действия?
– Вспоминаются.
– Война – это уничтожение противника. Это же тоже люди. Приходилось уничтожать, убивать?
– Тогда об этом не думалось. Это работа замполитов. В учебке нам показывали трфейные духовские фотографии со словами – «смотрите, что и с вами может быть, если окажитесь в плену». Чтобы этого не было, надо делать так, так и так. И что греха таить нас этому учили. Было 34 выхода, не считая облётов. Выход – это 3–4 суток. У ребят было по 60 и по 70 выходов. Моя основная работа – это связь обеспечивать командиру в любое время суток, в любой местности. Работал на радиостанции Р-159 и «АНГАРА». Война склоняет к пониманию жизни.
– Является катализатором. Поиском смысла жизни…
– Тогда уже начинаешь понимать, что война – это не в защиту интересов политиков. Там конкретно – кто первый: бросит гранату, выстрелит, кинет нож. Иначе тебя вынесут вперёд ногами. Сейчас вспоминается, то всё по-другому. Боль есть, потому что война – это плохо. Для всех – и для детей, и для матерей. Кого-то жизни лишать приходится, или иначе тебя лишат. Это как Бог даст. Вспоминается много – и плохое, и хорошее. Плохого было много – и низость, и воровство, и подлость, и подставы, и карьеристы штабные, работники Особого отдела, вербующие стукачей и доносчиков. Сейчас про Афганистан говорят, но уже намного меньше. Фильмов таких уже сейчас не делают. Если они есть, то смотреть не хочется. Из фильмов про эту войну нравится «9 рота» Бондарчука. Этот фильм смотрел несколько раз. Фильм собирательный. Приятен тем, что там показаны реальные переживания, реальные чувства и ощущения. Это всё знакомо до боли. Чувствуется правдивость. Гениальным фильмом считаю «Афганский излом» с итальянским актёром Микеле Плачидо. Там, на мой взгляд, хорошо показаны страдания афганского народа. Мы столько горя афганскому народу принесли. Есть неофициальная информация, что три с половиной миллиона погубили. Осознание войны сейчас приходит. Лет десять назад чувствую, что что-то стало забываться. Не могу фамилии вспомнить, не могу даты вспомнить. Подсказали доктора: «Николай Кириллович, твоя контузия начинает сказываться». Посоветовали записывать. Начал записывать. Благодаря этим записям начал анализировать прошлые события.
– Много загадок у человека. Одна из них: для чего человек приходит в мир? Для чего испытания, страдания ему даются?
– Для себя, на сегодняшний день я понял и определил смысл бытия: сделал добро и забыл. Просто делать добро. Не скажу, что всегда всё получается, есть и искушения, и ошибки, и чувства, что что-то не доделал. От этого кому-то стало неприятно. Кому-то моё добро стало не совсем добром. Значит, надо идти к священнику и каяться, советоваться. Он объяснит, почему так. Ошибки тоже должны анализироваться. Чтобы в следующий раз такое же не сделать.
Последние 20 лет идет постепенное возвращение к исконному укладу жизни русского человека. Возвращение к вере, к традициям, культуре. Это идёт не без ошибок, где-то переборы. Многое, что вернулось. Возродились тысячи храмов, сотни монастырей, дух Святости возвращается. Рождественские чтения идут.
- Есть радость на сердце от этого?
– Конечно, есть.
– Это, видимо, радость от наполнения смысла жизни. Возвращается реальная русская жизнь. В Новороссии тоже, да с кровью, да с большими потерями, смертями, но всё равно возвращается некая справедливость. Нельзя, чтобы бандеровцы командовали тылом в Новороссии. Жертвы. Но ведь ни одно благое дело без жертв не делается.
– Православный человек это понять может.
– Вот вы воевали, контузия, много погибло друзей, и, в конечном счёте – это всё во славу Божию. Православие – это же во славу Божию. Победа русского духа – это тоже во славу Божию.
– У нас есть современные герои. В прошлом году у меня сын ещё служил. В феврале прошлого года случай такой рассказал. Разведрота Таманской бригады, тогда она была бригада, сейчас дивизия стала. Ночной полигон, отработка броска гранаты РГД-5. Простой случай. Их взвод отбросал. Бросает следующий взвод. Классический окоп – дугой. Заходит боец, офицер рядом. У одного бойца в процессе броска – беда! У него одежда, маскхалат зимний, бронежилет, каска. А на правом рукаве, как у мальчика в детсаде, висит трёхпалая рукавица на тесемке. У него граната уже без чеки, готовая к броску, он замахивается, в это время перчатка, которая висит, цепляется за каску. Рука разжимается, граната падает в рукав маскхалата. Почему-то на манжете рукава маскхалата не было резинки !!! Она падает ему в распахнутый рукав. Взведённая граната! Рядом стоит старший лейтенант Евгений Киреев, ему 24 года. У него всего 2 секунды, чтобы принять решение. Он может спокойно выйти из окопа. Он принимает решение такое – даёт бойцу подсечку и ложится ему на руку. Сам он тоже в бронежилете, в каске, но всё равно – множественные осколки при взрыве попали в шею и в голову. Три месяца в коме, сложная операция на голове.
– Этому мальчишке руку оторвало?
– Ему покорёжило руку. Получил медаль «За отвагу», комиссовали и домой.
– У меня хороший товарищ – Саша Киреев. Бросали гранаты. Боец уронил гранату под ноги. Он отбрасывал, но рвануло у него в руке. Сложная операция, какие-то пальцы остались. Очень достойный поступок, достойная жизнь.
– Сейчас, спасибо новому министру обороны, на нестроевую службу кавалера «Ордена Мужества» принял. В дивизии родной служит. Глаза одного нет, зато в строй вернулся. Вот вам живой пример. Рассказываю ребятам про этот случай. А ведь он тоже из поколения которое на сникерсах выросло. Они немного задумываются. Раньше о своей службе я мало что рассказывал. Не вся правда о войне детям нужна, не всё им надо рассказывать. Однако иногда, когда никто из родителей не мешает, я старшим курсантам рассказываю, как на войне бывает хорошо, как бывает плохо. Пытаюсь им внушить, что Родину защищать надо, Родину покидать ни в коем случае нельзя. В последнее время у меня такое ощущение, что поколению нынешней молодежи придётся с гранатомётами по полям побегать. Их этому я смогу научить. К сожалению, встречаются и такие, которые не знают, как к автомату подойти. Говорят « Я в армии служить не буду, мне это не надо. Жить буду так, чтобы у меня был достаток, чтобы я стал чиновником. Чтобы смог наворовать на порядочную машину». В этом случае я уже работаю с родителями. 5, 6, 7 классы – это ещё сырой материал, их ещё лепить можно, а вот 8, 9, 10 классы – это уже точить своей водой их окаменелый разум. Если у них родительского примера нет в жизни, остаётся только молиться за этих детей. Родителей уже не воспитаешь. В детском саду все дети такие хорошие, все нормальные, чего же это они такими вырастают? Примеров нет родительских. Мне мой 6-летний ребёнок говорит: «Папа, почему я каждое воскресенье хожу причащаться, а ты не ходишь со мной причащаться?» Мне стыдно стало. Я над этим задумался. Укор дочери справедлив.
– Так здорово, что дети могут так укорить, значит, семя упало на благодатную землю. Значит, этого ребёнка хорошо воспитали. Верующий человек понимает, что с его уходом жизнь не прекращается. Дальше будут жить твои дети, твои дела…
– Добрые дела и память.
– Да, и память. Но ведь и душа тоже бессмертна. Мы же верим, что душа будет жить, воскреснет.
– Душе воздастся.
– Спасибо, Николай Кириллович, мы очень хорошо с Вами
поговорили.
Беседовал Вадим Арефьев
