Стягъ

Switch to desktop Register Login


Под молитвенным покровом святителя Димитрия Ростовскогo при очаковской церкви вот уже пятый год существует военно-патриотический клуб «Росток». Весной 2008 г. исполняется пять лет со дня его основания. Прихожане хорошо знакомы с деятельностью «Ростка», т.к. наша газета в каждом номере печатает репортажи руководителя клуба Дмитрия Петрука. Нынешнее интервью с ним мы посвящаем мировоззрению руководителя «Ростка», его личностным ценностям и взглядам на проблемы подросткового воспитания.
Как создавался военно-патриотический клуб «Росток». Чья была инициатива?
Вся инициатива исходила от Владимира Малышева. Это была его идея, может быть, совместно с Александром Кравченко. Я к ним лишь примкнул. Начинание благословил о. Димитрий. Александр пригласил человека, который согласился проводить занятия в клубе. Мы же оставались кураторами. Этим человеком был Николай Ерёмычев – казак, относящийся к самой боевой части казачества – пластунам. Он пришел к нам со своей командой, и мы почти год учились у него работе с ребятами, так как никакого опыта подобной деятельности у нас не было. За что, конечно, очень ему благодарны. Потом как-то одновременно стал редеть отряд и активность Николая начала угасать. Наверное, потому что все внимание он сосредотачивал на взрослых подростах, от 13 лет и выше. Конечно, с ними работать удобнее: они понятливее, сильнее, выносливее, с них можно больше потребовать и т.д. Но, с другой стороны, в этот сложный переходный возраст сложно привить ребятам правильные мотивации для занятий в клубе. Они чётко сформулированы в молитве перед учением: «Во Славу Божию, на пользу Отечеству, родителям на утешение.» Учить и воспитывать патриотизм необходимо в более раннем возрасте. Буквально воля Божия была в том, чтобы все переменилось. Родители-прихожане видели, как мы занимаемся с пластунами, и к нам обратилась мама двух сыновей и посетовала, что они хотят ходить на такие занятия, но для группы Николая ещё малы. И тогда мы решили переключиться на младшее поколение, потому что у них было большее желание к занятиям в клубе. Единственным минусом этих детей был их возраст, в связи с чем приходилось решать много проблем бытовых, житейских, что требовало много внимания: например, одеть в форму, застегнуть пуговицы и т.д. Возраст их был от 6 до 11 лет. Со стороны, может быть, многое смотрелось комично: дети в мешковатом камуфляже с деревянным оружием стоят в строю. Но у них было огромное желание заниматься, и по прошествии пяти лет дети стали уже сильными юношами. И вместе с ними вырос наш опыт, наши знания о военно-патриотическом воспитании.
Несколько слов о руководстве отрядом.
Александра Кравченко пригласили вести клуб при первой Градской больнице, но, несмотря на это, он продолжал опекать наш клуб. Мы после каждого занятия пластунов собирались, обсуждали, делали в журнале записи о своих проблемах, а их было много. Постоянно стоял вопрос: можно ли применять тот или иной прием и метод к нашим православным детям. Например, можно ли заниматься каратэ? Что-то спрашивали у батюшки о. Димитрия, что-то пытались решить через обсуждения сами. Какое то время мы с Владимиром Малышевым оставались двумя руководителями отряда, совершали совместные выходы в лес, в Бородино. Так продолжалось до тех пор, пока Володя не перешел на более высокое служение в алтарь. Теперь мы работаем вместе с Михаилом Кулешовым.
Александр Кравченко и потом нам очень помогал, работая в фонде «Русская цивилизация» через проект «Стяг», который нас обеспечил необходимым инвентарём и формой на первое время и потом долгое время ежемесячно субсидировал. Мы, конечно, очень благодарны Александру за его моральную поддержку, молитвенную помощь, за постоянное дружеское содействие.
Как появилось название «Росток»?
Мы долго думали над тем, как назвать наш клуб. Приходили в голову имена святых воинов, но таких клубов было много на ту пору, и мы отказались от этого варианта. Название «Росток» появилось в связи с именованием нашего храма во имя Дмитрия Ростовского. Ростов и росток - слова однокоренные, и нам хотелось, чтобы корень дела, которое мы затеяли, тоже рос, прорастал и вырастал. Потом наши дети были не большие, не выросшие - росточки, что тоже объяснимо. Верилось, что из ростка вырастет могучее дерево, и оно будет приносить добрые плоды. Саша Кравченко был против такого «детского», не боевого названия, но мы настояли на своем. Нежность и хрупкость названия перестала пугать, когда наш отряд начал завоевывать какие-то места на соревнованиях, стал показывать хорошие результаты. От того, что мы росли и мужали, название не умалялось. Вообще я заметил, что лучше начать со скромного названия, а дела сами поднимут статус выбранного имени. Простое, незамысловатое название «Альфа» сегодня превратилось в очень авторитетное объединение спецназа. Или тот же «Вымпел». И ещё решили называться не клубом, а отрядом, но это уже другая история.
Появление таких клубов как «Росток» было знамением времени?
А знамение времени в чем? Никогда Россия мирно не жила, точнее, ей не давали жить в мире и сейчас не дают. Как же в этом случае не думать о своей стране, о ее безопасности?! И не спроста много военно-патриотических клубов образовалось после 2000 года, после бомбежки США и НАТО Сербии, после трагических событий в Чечне. Причем Церковь поддерживает это движение по созданию военно-патриотических клубов, многие из которых открыты при храмах, потому что патриотизм может развиваться только на духовно-нравственной основе. Без духовного воспитания есть опасность вырастить людей, равнодушно относящихся к своей стране, для которых кроме личного интереса ничего не существует. Они как будто резонно рассуждают: мне здесь плохо - так что мне здесь защищать? Они меряют патриотизм комфортом и уютом, зарплатой и социальной защищенностью. Такие люди не понимают того, что надо защищать Россию: ведь на нас никто не нападает, а если и нападут, то зачем я пойду защищать добро, которое принадлежит олигархам, земли, полезные ископаемые. У них нет цельного понимания России как святыни, как нашей родины-матери, как такой величины, которую нельзя сводить к чьей-то частной собственности или чуждой народу власти.
Поэтому те, кто сегодня борются с влиянием Церкви на общество и на молодежь, на школу, просто поощряют развитие бездуховного, агрессивного патриотизма, такого как, например, у скинхедов. И зарубежные враги нашего Отечества это прекрасно знают и, наверняка, помогают нашим внутренним недоброжелателям Церкви в их деятельности. Под шумную кампанию борьбы с агрессивным патриотизмом можно противодействовать и деятельности по воспитанию духовно осознанного истинного патриотизма. Во всяком случае, такие примеры есть.
К нам поначалу приходило немало ребят с улицы, но они были равнодушны к Церкви и вере, и у них не было четкой мотивации для занятий. Через определенное время они уходили, когда какие-то трудности и неудобства начинали их тяготить. Им трудно было выдерживать наши занятия, когда надо подчиняться, терпеть, быть в послушании. Но ядро из восьми-десяти человек постоянно сохранялось. Это те ребята, на которых я могу опереться при проведении занятий или на полевых выходах. Мне было особенно жалко, когда уходили из отряда православные дети, т.к. здесь я чувствовал свою вину и сожаление, что не смог ребятам помочь.
Возникновение же военно-патриотических клубов - это попытка простых людей что-либо исправить в положительную сторону в судьбе нашего Отечества, не прибегая для этого к политическим приёмам в виде участия во всевозможных партиях, митингах и так далее. Можно, конечно, просто оставаться порядочным человеком - в наше время даже это не просто,- на совесть выполняя свои обязанности на работе, в семье. Но если хочется большего, то приходишь к мысли о военно-патриотической работе с детьми, потому что сегодня государство эту работу практически забросило.
Кстати, я думал, что клуб будет некоторой центровой организацией, которая бы объединила детей и взрослых, соединила мужчин в приходе между собой. Но в реальности этого не получилось, и клуб приобрёл именно такую функцию по патриотическому воспитанию молодёжи.
Можно ли говорить о православном патриотизме?
Да, конечно, ведь есть реальное понятие «Святая Русь». Она была не только в средние века, она существует и сейчас, и мы ее должны защищать. Православный человек воспринимает свое Отечество, Россию как Святую Русь независимо от того, насколько она сейчас едина в своей «святости». Россия — последний оплот и защита Православия в мире, и в этом достоинстве наша страна и вызывает в мире наибольшее негодование и злобу у противников Истины. Мы гордимся именно Святой Русью, а не языческой Русью, которая была связана и с идолопоклонством, и с многоженством, и т.д. Более того, сейчас словосочетание «православный патриотизм» в демократических СМИ нередко используется для сужения смысла слова «патриотизм», чтобы показать локальность этого явления, его малую значимость. Самое обидное, что некоторые православные также начинают воспринимать понятие «патриотизм» чуть ли не уничижительно, как национализм скинов или брюзжание тех, кто тоскует по ушедшему коммунистическому прошлому.
Уделяется внимание в отряде таким «мелочам», как взаимоотношения ребят между собой?
Одна из проблем в том, что мы пытаемся учить детей духовной жизни, воцерковляем их, но при этом забываем о душевной составляющей. И вот мы видим, что подросток знает церковную жизнь до мелочей: например, что нельзя вносить в храм или когда на службе можно немного расслабиться. При этом знании он, однако, не поспешит поделиться последним глотком воды с товарищем или чем-нибудь вкусненьким. Такие вещи раньше воспитывались в обществе как-то само собой на уроках в школе, из средств массовой информации, на положительных примерах. Теперь мы столкнулись с трудностью в выборе подходящих для данной ситуации понятий. Объяснить детям, что по-христиански они должны любить друг друга и должны быть готовы за друга отдать жизнь, а уж тем более кусочек шоколадки, очень сложно, потому что для них это слишком неопределенно. Но вот в этом году я наткнулся в журнале «Наследник» на «Свод законов о товариществе», который ещё в 1913 году был разослан по кадетским корпусам и определял нравственные отношения среди воспитанников военных школ. Сейчас он для нас один из ориентиров, которому мы следуем в деле воспитания.
Заменяет ли военно-патриотический клуб недостатки или отсутствие отцовского воспитания у ребят?
Заменить отца мы, конечно, не можем, мы лишь пытаемся компенсировать недостатки мужского воспитания. До революции педагогический состав в школах и университетах был мужским. Мужчина воспитывает всем своим поведением в ребенке самостоятельность, умение принимать решения, действовать не шаблонно, а сообразно обстановке, воспитывает в ребенке мужественность, героизм, готовность к самопожертвованию, способность отдать что-то другому, а также мужскую работоспособность. Женщина подчас может делать такую работу, которую мужчине не сделать из-за нехватки терпения, внимания, чуткости. Мелкая, монотонная работа часто не по силам мужчине. Женщина воспитывает в мальчике аккуратность, стремление к порядку и т.п. Мальчик подсознательно берет пример с того, на кого смотрит. Если он воспитывается одной мамой, то он копирует ее поведение. «Женское» поведение мальчиков сегодня очень распространено: капризность, определенная речь, жеманство и т.д. В конфликтной ситуации, там, где мужчина должен вести себя как мужчина, он начинает вести себя как женщина. Женское воспитание без мужского опасно тем, что ребенок нередко вырастает инфантильным — это в одном случае; в другом случае, возможно появление нарочито грубых подростков, когда ребенок вырастает без авторитета и отца, и матери, под присмотром только «улицы».
К сожалению, православные матери, воспитывая ребенка без отца, нередко считают, что они несут двойную ответственность за будущее ребенка, и это порождает формы тотальной опеки над ребенком, из-за чего тому нельзя и шагу ступить самостоятельно. При слишком плотной опеке дети отвыкают принимать самостоятельные решения, привыкая, что мама все за них сделает, подумает за них, найдет лучший вариант, решит их проблемы. В итоге подросток портит отношения с матерью в знак протеста и впоследствии из мальчика вырастает не мужчина, а бесполое существо с серьгой в ухе и в приспущенных джинсах.
Сейчас можно с уверенностью сказать, что военно-патриотический клуб - один из мощных инструментов в деле воспитания подростков. Такая ситуация складывается, потому что руководитель клуба видит ребёнка не только за партой, но и в самых различных ситуациях: например, как он общается с товарищами по клубу, на какие темы, как переносит тот или иной раздражитель. К сожалению, уникальность этого инструмента не оценена в должной мере педагогами, родителями и другими заинтересованными в воспитании лицами. Кстати, это не только моя точка зрения, но и, например, такого уважаемого православного психолога как И.Я. Медведевой.
Не влияет ли эта проблема на ситуацию в армии? Я имею в виду проблему дедовщины.
В этой проблеме нельзя чётко делить: вот мальчик из неполной семьи, и он будет вот такой в армии, а у этого, например, отец военный – и, значит, ему там будет легко. Порой бывает всё наоборот, и зависит это от воспитания. Армия — это, в первую очередь, мужской коллектив, со своими, порой жесткими, законами. Наш отряд — это своего рода миниармия. И я уже сейчас вижу, что некоторые из ребят пойдут в армию и не будут иметь проблем: они уже внутренне готовы быть самостоятельными в любых условиях. Эти ребята хорошо выдерживают физические нагрузки, выдерживают моральные, легко переносят бытовые неудобства. В отряде мы моем полы, моем в походе посуду, готовим пищу. Те, кто не выдерживают трудностей, начинают сами себя делать центром конфликтов: их постоянно задевают, обижают. Это тоже своего рода знак, что ребенок не в своей среде, если он отторгается всеми. Таким людям надо заранее готовиться к армии, преодолевать свою инфантильность, несамостоятельность.
Существует ли сегодня проблема отцов и детей?
Только вчера по телевизору писатель Войнович комментировал находку древнего папируса в Египте. Там было написано: «Дети не слушаются…». Проблема отцов и детей была, есть и будет. Каждое поколение проходит свою стадию развития. Взрослые смотрят на жизнь не так, как дети, - и это нормально. Но взрослые забывают, что дети имеют свой взгляд на мир, не помнят в чем особенности этого «взгляда». Отсюда конфликт. Потом, есть почва для конфликта и в духовных разногласиях. Скажем, подростковый переходный возраст очень требует взаимного понимания отцов и детей: дети должны научиться от отца серьезности, ответственности, ведь наступает пора вступления в самостоятельную жизнь. Но для подростка это время свободного упоения своей силой, первыми проблесками взрослости, и он стремится потратить эти силы на взрослые развлечения. Просто так запретить подростку «играть силой» невозможно и даже вредно, а вот умело направить силу в нужное русло - это задача и сложная, и необходимая. В беседе с писателем Владимиром Крупиным о послевоенном поколении мальчишек я услышал от него такую парадоксальную фразу: «Мы были счастливы, хотя и голодали, плохо одевались и много трудились. Мы были очень дружны между собой, радостны. Сейчас вам куда труднее». И я понимаю, что сейчас труднее не только детям, но и отцам, которым приходится прилагать больше личных усилий для воспитания ребенка, т.к. общество в значительной степени перестало воспитывать человека.
Не хватает мужской и мальчишеской дружбы и единения ни во взрослой среде, ни в детской. Сейчас люди гибнут постоянно от самых разных причин, а, в целом, от своего разъединения. В жизни стало больше агрессии в обыденных отношениях. Это заметно даже на уровне лицезрения смерти, насилия, жестокости. Раньше человек видел в естественной жизни труп раз или два в жизни. Но смерть — это не простое зрелище, которое проходит бесследно, наоборот, эти картины глубоко запечатлеваются в душе человека. Но телевизор в его современном режиме показа картин смерти, сделал смерть самым обыденным явлением. «Ну, есть она и есть, мне-то какое дело», — рассуждает сейчас современный человек о смерти. У слова «убил» появляются особые синонимы с игровым оттенком: «грохнул», «завалил», «пристукнул». Все это сбивает понимание убийства как величайшего греха.
Если современный отец живет церковной жизнью, ему, конечно, легче воспитывать детей, потому что они обращаются к Богу, просят Его помочь там, где, казалось бы, сделать человеческими силами ничего нельзя. Тем более, что сейчас времена, когда открыты церкви. Можно выбрать себе духовника-священника и с ним решать эти вопросы, можно свободно ходить в храмы, читать духовную литературу, исповедоваться, причащаться, заказывать молебны в трудных ситуациях, словом, обращаться к Богу, Божией Матери, святым за помощью, получать эту помощь и понемногу справляться с трудностями воспитания, которые сейчас касаются всех: и православных, и неправославных. Сегодня, благодаря Церкви, верующие отцы могут объяснить своим детям, в чём смысл жизни.
Мужчина как социальная ценность. Соответствует ли мужчина сегодня той миссии, которая на него возложена?
На фоне все более набирающей силу феминизации, имеющей свои корни на западе, традиционно мужские сферы жизни переходят к женщинам: когда женщина становится похожей на мужчину и наоборот. Конечно, мужчинам сегодня есть над чем задуматься. Ведь феминизация — это не просто смена полярности «положительной» на «отрицательную», это еще и уменьшение роста рождаемости, это отсутствие женского семейного воспитания детей. А оно непременно должно быть, как и мужское, иначе дети вырастают без семейных, родовых корней. Рушится данная Богом иерархия, когда мужчина перестает быть господином над женщиной. Господин - это не начальник, рабовладелец, собственник. Это человек, пред Богом ответственный за решения, и в этом случае женщина чувствует себя за мужем как «за каменной стеной». К сожалению, этого сейчас не понимает и не принимает абсолютное большинство женщин, даже в православной среде. А со стороны мужчин сегодня пышным цветом расцвела лень - то, что в другое время было сильно приглушено. Лень сегодня - это не просто телесная слабость, но и безволие, и малодушие, и тунеядство, и равнодушие, словом, она так расползлась по расслабившемуся мужскому племени, что приобрела над ним большую власть. В глазах женщины это также мужчину не украсило, особенно в глазах эмансипированных женщин, в глазах одиноких женщин с детьми, готовых свернуть горы, трудясь и трудясь.
Каков сегодня патриотический воспитательный ресурс девочек в отношении их ровесников мальчиков. Могут ли девочки служить делу воспитания патриотизма?
Воспитание девочек-девушек, на мой взгляд, находится в еще большем тупике, чем мальчиков. Если для мальчиков есть клубы, подобные нашему, то для девчонок нет и этого. Но если клуб может дать шанс мужчине воспитаться мужчиной, то девочке он шанса дать не может. Для девочки пример матери самый важный в деле ее воспитания. Мать может научить дочь правильно пользоваться той «властью» над мужчиной, которой Бог наградил женщин. У мужчин есть «сила», у женщин — «власть». Правильно распоряжаться властью женщину может научить только женщина — мать. Отец же — это «малое отечество», самый первый круг родины, отечества, который требует выработки правильного к себе отношения. Это и будет для девочки основой ее патриотического воспитания.
Вы каждый год выезжаете с клубом на исторические реконструкции. Какой смысл этих поездок?
Положительная энергетика Бородина как национальной русской святыни, земли обильно политой кровью наших русских людей несомненна. Для нас реконструкция стала важна не столько своими историческими одеждами, оружием. Нам важно в эти дни посетить женский Спасский монастырь, с которым стали сотрудничать, поработать в нем. И, конечно, важно посмотреть на тот бой, вспомнить, увидеть те события, хотя бы в реконструкции. У нас были планы тоже участвовать в реконструкции, и такая возможность раньше была. Сейчас же по разным причинам доступ на поле боя людям со стороны закрыли. Интересна жизнь в период подготовки к реконструкции боя, пребывание в палатках в лагере, походная жизнь, общение. Каждый год бывают свои проблемы. В 2006 г. все пять дней лил дождь, и приходилось терпеть это неудобство. Дети буквально опухли от тяжелых бытовых условий: грязи, сырости. Но каждый себя проверил на прочность. Среди взрослых участников реконструкции наблюдалась обстановка прямо-таки предфронтовая, когда люди были очень искренни, готовы тебе все рассказать, показать, помочь.
За счет чего «Росток» растет и развивается?
Мы смотрим на другие клубы, учимся у них. Наш ближний сосед, партнер и друг — клуб «Златоуст», возглавляемый Андреем Леонидовичем Байдаловым. Он же сейчас является старшим инструктором Центра русского рукопашного боя имени Александра Васильевича Суворова. Андрей Леонидович имеет высшее педагогическое образование, обладает большим опытом по работе с подростками, и я многому у него учусь, хожу к нему на тренировки. Изучаю тонкости Русского рукопашного боя и вообще учусь правильно проводить занятия. Когда мы стали с ребятами заниматься Русским рукопашным боем, мы по-другому задышали. Физическое развитие сразу сделало скачок вперёд. Два года мы участвовали в соревнованиях кубка святого князя Даниила Московского и в соревнованиях по пейнтболу. Такие выезды очень много дали клубу. Ребята стараются накануне соревнований исповедаться, причаститься, как было в старой русской традиции, как делали святые воины. Мы чувствуем молитвенное заступничество святителя Димитрия митрополита Ростовского, благословение нашего духовника о. Димитрия, опираемся на молитвы матерей наших воспитанников, за что мы всем, конечно, очень благодарны. Всем тем, кто внёс какую то свою лепту в развитие нашего клуба.
Интервью провелО. Кириченко
Оцените материал
(0 голосов)