Всечестные отцы, братия и сестры! Возлюбленные соотечественники мои!
Отмечая ныне годовщину нашей великой Победы, избавившей Россию от страшной угрозы иноземного порабощения, своевременно и душеполезно для нас будет поразмыслить о том, как соблюдаем мы ее плоды, доставшиеся нам в наследство ценой всенародного жертвенного подвига, ценой многой крови и тяжкой скорби.
Оглянемся на историю Отечества своего — и повсюду видим мы Следы воинской доблести и гражданского мужества, оставленные нашими славными предками, из поколения в поколение складывавшими могучее здание русской государственности. «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божьими», — эта чеканная формула российской державной мощи, произнесенная полтора столетия назад знаменитым московским первосвя-тителем, митрополитом Филаретом, издревле определяла церковный взгляд на патриотизм как на религиозный долг, как на духовную добродетель благочестивого христианина.»
В многовековой, нескончаемой битве лукавого зла с добром и правдой, битве сатанинской лжи, предательства и коварства с Евангельскими заповедями любви, милосердия и сострадания Русь всегда служила опорой небесным добродетелям, надежным заслоном на пути яростных порывов мировой злобы в ее стремлении к господству над всей Землей. Тем-то и была она ненавистна пособникам зла, потому-то и приходилось ей, незлобивой и миролюбивой, без конца воевать, борясь за свое существование.
И церковь всегда безоговорочно благословляла народ русский на эту священную борьбу. В 1380 году, в канун страшной сечи на поле Куликовом, пришел благоверный князь Димитрий за благословением к преподобному Сергию Радонежскому. Признавая в богоносном игумене Троицкой Лавры силу веры и дар пророчества, суровый воин приступил к святому старцу с вопросом: идти ли против сильного и грозного врага?
Сотворив молитву, ответил князю смиренный подвижник: «Иди! Бог правды дарует тебе победу и сохранит тебя для вечной славы, а многим из подвижников твоих готовы венцы мученические. Иди смело, князь, и надейся на помощь Божию...» Зримым свидетельством благословения Церкви стали для Димитрия два воина-инока — Пересвет и Ослябя, отправившиеся с его войском, горя желанием пролить свою кровь за Святую Русь.
Сто лет спустя, в 1480 году, Государь и Великий князь всея Руси Иоанн III решил, наконец, окончательно сбросить унизительное татарское иго. Хан Ахмат с огромным войском пришел покарать непокорного «данника», но... с пламенным воззванием к Иоанну — о необходимости действий решительных и мужественных — обратилось русское духовенство.
«Наше дело говорить царям истину, — писал Государю Ростовский архиепископ, старец Вассиан. — Ныне пишу, ревностно желая утвердить твою душу и державу. Когда ты поехал из Москвы к воинству с намерением ударить на врага христианского, денно и нощно припадали к алтарям Всевышнего, да увенчает тебя Господь победой... О, Государь! Смертным ли бояться смерти? Я стар и слаб, но не убоюсь меча татарского, не отвращу лица моего от его блеска... Ангелы снидут с небес в помощь твою, и одолеешь врагов, и смутятся, и погибнут. А мы Соборами святительскими день и ночь молим Бога, да рассыплются племена нечестивые, хотящие брани; да будут омрачены молнией небесной и, как псы голодные, да лижут землю языками своими». Так и избавилась Россия от многолетнего унижения, свергнув с себя в конце концов инородческое иго.
В тяжкие дни смуты XVII века, прежде, чем знаменитый Козьма Минин произнес на народном собрании свою речь, положившую начало созданию ополчения, которое вскоре изгнало интервентов из Москвы, обратился к народу протопоп Савва Ефимьев, сказав: «Увы нам, чада мои и братья, увы нам. Не дни ли конечной гибели нашей приблизились ныне, ибо гибнет государство Московское и вера гибнет. Горе нам. Иноземцы в нечестивом совете своем умыслили Московское царство разорить и непорочную веру в многопрелестную веру обратить. Кто не восплачет здесь, братия, и кто не источит слез из очей своих? Что сотворим, и что скажем? Не утвердимся ли в единении и не станем ли стоять до смерти за веру чистую и непорочную, да за Церковь святую соборную?"
Во всех скорбях и бедах Церковь Русская была со своим народом, окормляя его любовью и бережно воодушевляя на подвиг во имя Родины, вразумляя мудрым пастырским словом, назидая своим богатым пастырским опытом. Во всех войнах рядом с русским солдатом шел священник, рядом с воином мирским — воин духовный. Не стала исключением и Великая Отечественная.
«Война есть страшное и гибельное дело для того, кто предпринимает ее без нужды, — обратился к верующим митрополит Ленинградский Алексий, — без правды, с жаждой грабительства и порабощения; на нем лежит позор и проклятие Неба за кровь и бедствие своих и чужих.
Но война — священное дело для тех, кто предпринимает ее по необходимости, в защиту правды и Отечества. Берущие оружие в таком случае совершают подвиг правды и, приемля раны и страдания и полагая жизнь свою за однокровных своих, за Родину, идут вслед мучеников и к нетленному и вечному венцу. Потому-то Церковь и благословляет эти подвиги и все, что творит каждый Русский человек для защиты своего Отечества. Она же, исполненная веры в помощь Божию, молится о полной и окончательной победе над врагом».
Теперь вернемся в день сегодняшний. Вслушайтесь, как современно (к сожалению) звучат ныне горькие слова послания русского первоиерарха, митрополита Сергия, сказанные им 22 июня 1941-го, в первый же день войны:
«Повторяются времена Батыя, Карла Шведского, Наполеона. Потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить наш народ на колени перед неправдой..., принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными запретами любви к своему Отечеству.
Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же славного имени и мы — православные, родные им по плоти и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить ему в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства».
Горькими я называю эти духоподъемные слова церковного архипастыря, ибо нечем нам сегодня ответить на них, нечего предъявить во свидетельство своей принадлежности к радетелям великого русского дела, наследникам многовековой русской славы. Мы разметали, развеяли по ветру державное наследие предков, политое не нашей кровью, оплаченное не нашей скорбью, оплаканное не нашими слезами. Мы отдали Россию на попрание алчному честолюбию и грязной похоти, забыв и отрекшись в большинстве своем от многовековых народных святынь. Мы, и никто другой, допустили весь тот позор и срам, что творится ныне на Руси.
И пока мы не осознаем своей вины, пока не исправим содеянное, пока не вернем нашей Отчизне радость осмысленного, мирного бытия и утраченную державную силу — не вправе мы называться наследниками великих русских побед. Лишь те немногие выжившие старики, что стоят ныне с протянутой рукой в переходах метрополитена, надев колодки боевых наград, позвякивая (кто не успел продать) орденами Великой Отечественной, имеют перед Богом право преемства подвигов предков. Мы же, равнодушно спешащие мимо, лишены такого права до тех пор, пока не восстановим попранного и не вспомним забытое.
Ныне, как и всегда, взывает Церковь Русская к защитникам Отечества нашего — воинам армии и флота: будьте достойны своего великого, жертвенного служения. Пусть ненавистники России тщатся разрушить ее силу и мощь, оболгать ее ратную славу, низвести вас к роли равнодушных наемников. Этому, верю, не быть. Армию разрушают сознательно, планомерно и целенаправленно, но все же — верен Бог! — мы выстоим, выдержим, одолеем зло. Это обязательно случится, ибо не оскудела земля Русская мужеством и отвагой, доблестью и любовью, милосердием и состраданием. Стоит лишь начать, и Господь Всемогущий подаст нам силы на духовную брань, чистую жизнь и благие дела! Да будет так. Аминь.