Нарастание на рубеже Х1Х-ХХ вв. угрозы «большой войны» обусловило стремление руководства государств — потенциальных участников грядущего конфликта принять меры к подготовке будущих воинов и укреплению патриотических настроений среди молодежи. Тому должны были способствовать введение (или расширение) преподавания гимнастики и военного дела в учебных заведениях, поощрение занятий спортом вне стен школ, акцент на военную тематику в школьных курсах истории и литературы, организация торжеств по случаю памятных дат победных войн и сражений, а также юбилеев монархов и выдающихся полководцев. В такого рода усилиях особо преуспела Германия, где приготовление к войне являлось де-факто государственной программой, а полувоенные спортивные общества получили распространение и в юношеской среде, и у взрослых (рабочих, интеллигенции, буржуазии). Справедливости ради заметим, что интерес европейцев к спорту лишь отчасти можно связать с милитаризацией общественного сознания: именно тогда стремление к физическому совершенству привело к образованию . олимпийского движения и возрождению олимпиад.
Очевидный пример европейских стран стимулировал соответствующие действия и в России: министерство народного просвещения инициирует перевод уроков гимнастики (физической культуры) из разряда необязательных в обязательные, рассматриваются вопросы о состоянии материальной базы и необходимых для ее расширения средствах, о разработке учебных программ, о подготовке учительских кадров и привлечении армейских офицеров к преподаванию спортивных дисциплин и обучению военному делу. Воспитанию патриотизма способствовали проведение рекомендованных министерством мероприятий, посвященных 200-летию Полтавской битвы (1909 г.), 100-летию Отечественной войны 1812 года (1912г.), 300-летию династии Романовых (1913г.), 200-летию Гангутского сражения (1914г.) и др. Поощрялось экскурсии учащихся к местам воинской славы России — Куликову полю, Троице-Сергиеву монастырю, Смоленскому кремлю, Бородинскому полю, рубежам Севастопольской обороны и др.
В качестве привлекательной для молодежи формы военных занятий были выбраны исторически известные «потешные» — состоящие из подростков небольшие подразделения, набранные юным Петром I «для забавы» (из них выросли первые гвардейские полки регулярной армии: Преображенский и Семеновский). Воссоздание в начале XX в. «потешных рот» в Центральной России (а именно этот регион является предметом нашего рассмотрения) относится к 1910 г.; образовывались они при учебных заведениях, городских пожарных обществах, местных отделениях «Союза русского народа». Причем, дислоцированные поблизости воинские части получили от командования Московского военного округа указание содействовать формированию «потешных». Речь шла о направлении офицеров, унтер-офицеров или ефрейторов для руководства такими ротами, передаче им частей разобранных винтовок и т. п. Поддержало начинание и руководство Московского учебного округа. Стимулировал движение высочайший смотр в Петербурге 28 июля 1911 г. и собравший несколько тысяч «потешных» со всей России.
В преддверии смотра, 18 июля 1911 г., Николай II утвердил «Положение о внешкольной подготовке русской молодежи к военной службе». В документе были обозначены цели таковой подготовки: «а) укрепление в подрастающем поколении веры в Бога, беззаветной любви к Царю и отечеству, добрых нравственных правил и уважения к законности и добропорядку; б) ознакомление будущих воинов с доблестным духом русской армии и коренными началами воинской дисциплины; в) обучение военному строю и физическое развитие и г) привитие с юных лет духовных и физических качеств, необходимых рядовому бойцу во время военных действий». Указывалось, что образование юношеских дружин и отрядов допускается не иначе, как с разрешения местного губернатора или градоначальника. Здесь же приводился перечень лиц и организаций, которым дозволялось право «устройства дружин»: это военные, состоящие на действительной службе, в отставке или запасе, от штаб-офицера и выше; спортивные или военные общества; добровольные пожарные дружины; надежные лица. Принимались в дружины молодые люди не старше 15 лет и «только с согласия их родителей». Пункт 20 «Положения» допускал устраивание смешанных дружин, состоящих как из школьной, так и внешкольной молодежи, причем воспитанники средних учебных заведений могли входить в них в период учебы — с разрешения учебного начальства, а в каникулярное время — с согласия родителей.
Если учесть, что финансирование дружин возлагалось на сами школы, а неразвитость негосударственных организаций (обществ, союзов) и их материальная недостаточность были общеизвестны, то успешность формирования и функционирования «потешных рот» целиком зависела от местной администрации, директоров учебных заведений и командования расквартированных в городах воинских частей. При такой распыленной ответственности и скудости денежных средств рассчитывать на быстрое (накануне войны) создание системы допризывной военной подготовки молодежи было невозможно. И это стало ясно вскоре после утверждения «Положения», когда министерство просвещения и окружное учебное начальство занялись участием «потешных» в высочайшем смотре 1912 г.
Информация министерства о высочайшем повелении вызвать в июле 1912 г. «на высочайший смотр «потешные организации», кои не были на таковом смотру в минувшем году», пришла в Москву в марте и 9 апреля была доведена циркуляром до директоров учебных заведений. Последним предлагалось к 25 апреля донести окружному начальству о наличии лучших «потешных» из числа тех, «которые не имели счастия быть на высочайшем смотру» ранее. Одновременно директора были уведомлены, что средства по «командированию потешных в С.-Петербург должны быть изысканы в местных источниках».
Изучение полученных в апреле донесений и последовавшей в мае-июле 1912 г. служебной переписки показывает, насколько далеко было реальное состояние военной подготовки в школах от парадных впечатлений, вынесенных из смотра 1911г. Оказалось, что отбор лучших «потешных» невозможен, ибо они единичны и существуют, в основном, в городских начальных школах. В результате, из начальных школ ряда губерний учебного округа (Владимирской, Москоовской, Нижегородской, Орловской, Смоленской, Тверской) на смог: предполагалось направить около 900 человек. Со своей стороны, командировании «потешных»— 270 учеников— сообщили лишь шесть гимназий (Владимирская, Егорьевская, Орловская 1-я и 2-я Рыбинская, Серпуховская) и два реальных училища (Иванове-Вознесенское и Смоленское), что составило менее 10 % средних учебных заведений. Отказами из-за отсутствия «потешных рот» или уроков гимнастики ответили директора школ Москвы и многих губернских и уездных городов — Вельска, Бежицы, Ветлуга, Вышнего Волочка, Вязьмы, Галича, Городца, Ельца, Зарайска, Иваново-Вознесенска, Калуги, Карачева, Коломны, Костромы, Мурома, Нижнего Новгорода, Ржева, Ряжска, Рязани, Смоленска, Спасска, Суздаля, Твери, Тулы, Шуи, Ярославля и др.
Столь множественные отказы имели свои причины. Во-первых, это дефицит средств для оплаты уроков с «потешными», отправки в Санкт-Петербург и содержания там детей и сопровождающих; во-вторых, отсутствие спортивных (гимнастических) залов и площадок для занятий физическими упражнениями и военным строем; в-третьих, недостаточная подготовка «потешных» вследствие того, что «нет офицеров-учителей», особенно в уездных городах; в-четвертых, боязнь родителей «перед посылкой своих детей». Причем, даже от городов, где «потешные» имелись (например, Карачева), учебное начальство опасалось выставлять учащихся на смотр, ссылаясь на кратковременность тренировок.
В некоторых случаях финансовые трудности удавалось преодолеть за счет использования специальных средств учебных заведений, пожертвований благотворителей и целевых денег городских дум и земств. Так, в Смоленском 2-м реальном училище решили израсходовать 250 рублей, гофмейстер П. М. Рюмин и церковный староста С. И. Костяков приняли на себя оплату проезда и содержания серпуховских гимназистов, а Нижегородская дума выделила 200 рублей (вместо 400 рублей, обещанных ранее).
, Непосредственно перед отправлением (в июле) выяснилось, что из-за отъезда части гимназистов на каникулы даже заявленный состав «потешных» оказался неполным. По сообщению директора Орловской гимназии, из 60 учтенных учеников на сбор явилось 10 (из них 4 — евреи), что привело к отмене поездки на смотр. Заметим, что само каникулярное время в немалой степени обусловило небольшое среди «потешных» представительство гимназистов и реалистов. Они были отправлены родителями (дворянами, чиновниками, купцами, интеллигентами) на летний отдых в отличие от оставшихся в городах воспитанников начальных школ, где обучались выходцы из семей мелких ремесленников, рабочих и крестьян. Ссылаясь на усердие именно таких учеников, начальник Орловского гарнизона генерал-лейтенант Дашкевич имел основания 20 июля 1912 г. телеграфировать в Московский учебный округ просьбу о командировании на смотр «роты потешных» из 78 учащихся местных городских училищ, так как она «прекрасно организована, одета, обучена, вполне достойна и преисполнена счастья представляться монарху».
После согласования условий проезда с руководством заинтересованных железных дорог «потешные» из разных губерний и их сопровождающие были отправлены с 20 по 25 июля в Санкт-Петербург, Высочайший смотр состоялся 31 июля, оставив яркие впечатления как у принимающих парад, так и у зрителей и марширующих участников. Практическая работа по организации начальной военной подготовки в учебных заведениях России еще только предстояла.
